Книга Икона и крест - Билл Нэйпир

— Они все чокнутые.

Я хотел заставить посла говорить дальше.

— Они ставят перед собой такую задачу… — Посол помотал головой. — В голове не укладывается…

— И какая же это задача?

«Зоула, не искушай судьбу!»

Посол на мгновение замешкался:

— Она у них всего одна, разве не так?

— Много вам успели рассказать? — спросила Зоула.

— Немного. И вы вряд ли мне что-либо расскажете?

— Сожалею, господин посол. Служебная тайна.

Кажется, во время того разговора Зоула солгала.

И не единожды.

Проспали мы не больше трех часов. В последние три дня это стало для меня нормой. Долтон вскочил с утра пораньше и начал колотить во все двери, крича, что еще немного, и мы пропустим карибский восход.

Все переливалось розовым и золотым и взметалось «лошадиными султанами», и мы сидели на террасе, и смотрели, и зевали, и пили кофе, и заедали его булочками. Послу, судя по всему, булочки доставляли каждое утро — самолетом из Англии.

— Мы были наживкой, да?

— Извини, Гарри, в МИ-шесть не принято что-либо рассказывать о работе. Не оплошай господин посол, вы бы никогда не…

— Или я был наживкой, а Зоула с Дебби — помехой. В любом случае, правительство ее величества не имеет права подвергать своих граждан такому риску.

— Правила меняются, Гарри, — ответил Долтон. — Нынешний мир полон опасностей.

— А мой отец? — спросила Дебби. — Его не грабители убили, верно?

Долтон покачал головой:

— Извини, Дебби. Очень жаль, что не могу тебе это рассказать. У меня нет такого права. Следствие еще не закончено.

— Нарушь правила хотя бы раз, Долтон! — рявкнула Зоула. Наверное, не выспалась. — Для нее это так много значит!

— Долтон хочет сказать «да», — объяснил я Дебби. — Для меня его мимика и жесты — открытая книга. За убийством стояла Кассандра.

— Ты так думаешь, Гарри? Тогда я удовлетворена… — Она устремила задумчивый взгляд куда-то в морскую даль. Ее глаза подернулись влагой. — Вполне удовлетворена.

— Неужели я такой плохой актер? — откликнулся Долтон. — А, все равно! Вы ведь подпишете акт о неразглашении государственной тайны.

— Поотгадывай еще, Гарри, — попросила Зоула. — Мы все хотим научиться читать мимику и жесты Долтона.

— Запросто!

Я взглянул на него:

— Вы знали, что готовится масштабная террористическая акция. Знали, что они охотятся за дневником Огилви, но понятия не имели почему. Возможно, вам было известно, что отца Дебби убили именно они, и вы приказали местной полиции держаться в стороне. Я рассказал им о Кассандре. Вы решили не мешать нам и посмотреть, куда приведут наши поиски. Неплохо для начала?

Долтон намазывал на свою булочку масло и делал вид, что ничего не слышит. Кончик его ножа выписывал меленькие завитки.

— Вполне правдоподобно, Гарри, — одобрила меня Зоула, — за исключением одного. Откуда взялся сэр Джозеф? Я попросила его о консультации по поводу Крестовых походов, и тут, как по волшебству, появляется Долтон. Оказывается, он знает об иконах все и хорошо вписывается в ямайскую среду. Он что, был у Джо под рукой?

— Не был. Но раз я находился под наблюдением МИ-шесть, значит, и ты тоже. Не сомневаюсь: твой звонок сэру Джозефу прослушали. А затем сэра Джозефа, ссылаясь на государственные интересы, убедили нанять Долтона, который, можно не сомневаться, прошел зубодробительный курс по реликвиям, Крестовым походам, средневековой нетерпимости и религиозному фанатизму.

Долтон зачерпнул ложкой мармелад и намазывал его теперь на свою булочку.

— Гадай я так, как теперь гадаешь ты, Гарри, я сказал бы, что, возможно, МИ-шесть уже нанимает на службу людей, разбирающихся в этих вопросах. Застарелая ненависть — серьезная вещь в наши дни.

— А какую роль играла здесь Кассандра?

— Еще одна сумасшедшая, разумеется. Вроде Хондроса, — ответила Зоула, намазывая маслом рогалик.

Ранняя колибри быстрыми радужными прыжками порхала вокруг мексиканского плюща на стене.

— Или ей были нужны деньги? Конечно, трудно что-либо утверждать. Но не будем компрометировать нашего «коллегу» из МИ-шесть. Он у нас птица высокого полета. Его карьера движется со страшной скоростью, он несется по быстрой полосе и не хочет ее никому уступать.

— Всех их подвигли на это убеждения, а не деньги, — сказал Долтон. — Я не должен этого говорить, но, как только вернетесь в Англию, вы обо всем прочтете в газетах. «Византийский круг» готовил эту акцию в течение двух лет — задолго до того, как всплыл Подлинный Крест.

— Когда же они узнали, что есть документ, ведущий к Подлинному Кресту… — продолжил я.

Зоула вытерла варенье в уголку рта:

— Узнали от…

— … дяди Роберта? — закончила предложение Дебби.

— Нет. Пока ты тут загорала, с твоим дядей Робертом побеседовали. Он догадался, что в дневнике сообщено что-то об утерянной семьей иконе, и подумывал заняться ее поисками сам.

— Украсть ее у меня!

— Но к «Византийскому кругу» он не имел никакого отношения. Гарри и Зоула были несправедливы в своих подозрениях по этому поводу. Мы полагаем, что Хондроса поставил в известность кто-то из работников ямайского юриста, Чака Мартина. Кто-то поинтересовался историей семьи, узнал о Де Клери и сообщил Хондросу с Кассандрой. Как именно это произошло — нам неизвестно. Похоже, те люди рассчитывали получить свой процент. Расследование ведет ямайская полиция.

— Кое о чем вы никто не знаете, — сказал я. — Долгота участка в Богуоке. Семьдесят семь градусов.

— Что? — ахнула Дебби. — Поразительно!

— То же верно и в отношении «Севилья-ла-Нуэвы», где была спрятана икона.

— Неужели ты считаешь, что Огилви… — начала Зоула, но я ее прервал:

— Подумаем об этом позже. Пока что нам нужно как можно быстрее убраться с острова. У нас на руках икона, которая стоит целое состояние, а новости распространяются быстро.

— Я уж было подумал, что до тебя так ничего и не дойдет, Гарри, — признался Долтон. — Скоро могут объявиться и другие претенденты, и они тоже будут давить на комиссара полиции. Есть свои соображения и у ямайского правительства. Не думаете же вы, что я вас разбудил только ради рассвета.

— Мы не можем ее лишиться! — сказала Дебби. — Только не теперь!

— Пока вы тут спали, я заказал билеты на двенадцатичасовой лондонский рейс, которыми мы не воспользуемся. Я также зафрахтовал яхту на Кубу, на восемь утра.

Он глянул на часы:

— Остался один час и девять минут.