семья, да и то оружие их воинов на праздничных церемониях уже давно использовалось лишь как декоративное. Камни истратили большую часть своей силы и могли рассыпаться от любого удара. Так было у нас, но здесь же…
— Путники прибыли, Ваша Милость Верховная Жрица, — соскочив с лошади, ведьма поклонилась.
Я осторожно осмотрелась, не в силах поверить своим глазам. Мы оказались в полуразрушенном, но все равно бесконечно величественном храме нашей подшей богини Эфир. Храме, что совершенно точно некогда был построен на территории Королевства Алого Дракона. И как он оказался под землей вместе с живыми растениями и лианами, что спускались по белоснежным некогда колоннам, я и представить себе не могла.
Полы вымощенные белым мрамором были по форме кругов на воде или же лучше было сказать — по форме гёнсем, что проявлялись на груди каждого дракона. И там, где было место центральному гёнсем, что хранил в себе большую часть жизненной силы, стояла каменная статуя богини в несколько этажей.
Она словно восседала на облаке, удерживая себя лишь взмахом одного крыла. Второе же было сложено куполом, под которым нам словно не грозила ни одна из бед. Ведь и взгляд Эфир был устремлен на тех, кого она защищала. Оберегая и наблюдая за нами, она не обращала внимание на лопнувшую нить своего ожерелья. И бусины падали с ее ключиц, катились вдоль белоснежный рук и по подолу летящей ткани тончайшего платья, через которое проступал весь ее плавный силуэт.
И я вдруг поняла, что имели в виду служанки, сокрушаясь, что я не смогла вырасти под крылом матери. Чувство, которое я ощущала сейчас, стало для меня откровением, что приходит лишь раз.
— Последний красный дракон на родной земле… Как же долго я ждала этого дня.
Приятный шелест голоса заставил обернуться в поиске его обладательницы. И только сейчас я заметила у подножия статуи возвышение и белоснежную лестницу, что стремилась к нему в тени складок платья богини. И по широким ступеням неторопливо спускался женский силуэт, облаченный в длинные белоснежные одежды в пол с медным орнаментом. В тонкой ткани были спрятаны и руки, и голова, покрытая шалью. Мне не удавалось разглядеть лица, но от чего-то в груди разлилось непонятное тепло.
— Предатель, забравший с собой на чужбину нашу надежду. — фыркнула ведьма, что привела нас сюда.
— Миранда, медальон. — строго потребовала жрица. Она остановилась и протянула руку ладонью вверх, в которой тут же оказался медный медальон с шеи ведьмы. — И позаботься о лошадях наших путников.
Едва она сказала это, как Саймона с Асланом будто подхватил порыв ветра, что спустил их на землю. Я же спешилась сама, не дожидаясь, пока они заставят силой.
— Так я и знал! Жалкая уловка простой паразитки! — рявкнул Саймон, едва ему освободили рот.
Он прожигал ведьму взглядом, явно чувствуя, что владелец его оков сменился вместе с держателем медальона.
— Так ли это важно, господин самый могущественный маг, что не смог побороть жалкие уловки простой паразитки?
Она рассмеялась, ничуть не боясь подошла к Саймону и закинула ему руку на плечи. Смотрела открыто и с вызовом, провоцируя брата на очередную брань.
— Вопрос времени, когда я освобожусь, сумасшедшая ты девка. — прошипел он, не сдерживаясь.
— Девка? — она вскинула рыжую бровь. — Спасибо за комплимент, но я вдвое тебя старше, щеночек.
— Тогда тебе поздно отказываться от этой низменной магии. — прогудел Саймон, упрямо выдерживая ее надменный взгляд. — Сделаешь это, и твои плоть и кости тотчас сгниют.
— Будет неприятно. — выдохнула она таким тоном, будто разговор был вовсе не про нее. — Как насчет видеться чаще? Если буду питаться такой же первоклассной магией как сегодня, подобная неприятность произойдет ой как не скоро. Твоя магия позволит тебе прожить не меньше дракона, щеночек, так поделись всего каплей со мной…
— Достаточно, Миранда. Можешь идти. — оборвала ее жрица, и ведьма легко отступила, учтиво кланяясь и молча уводя наших лошадей прочь.
— Так ли нужны оковы? Мы пришли заключить сделку. — подал голос Аслан, когда мы остались одни. — Мирную сделку.
Жрица чуть повернула голову к Саймону, но нам было не разглядеть, каким взглядом она его одарила. И в следующую секунду раздался щелчок длинных загорелых пальцев, и оковы растворились в пространстве, будто и не было.
— Мы поделимся с вами сведениями о черной хвори и причине ее поя…
— Это уже не имеет значения. — оборвала Аслана жрица, спускаясь к нам на ступень. — Природа сама излечит себя, но пока существует угроза повторения трагедии, мы бессильны. Бессильны, ведь с нами нет защитника.
— Вы… знаете. — оторопело прошептал Саймон, а затем его гнев взорвался в нем словно дремавший много веков вулкан. — Как давно?! Почему молчали?! Вы!..
— У меня нет доказательств помимо слов. — развела руками жрица. — А слова за последние двадцать лет не смогли убедить ни драконов, ни магическую башню. Твой предшественник был еще тем упертым ворчуном. И в отличие от тебя, ему это было сложно простить, ведь он потерял желание найти правду.
— Нелепое оправдание. — с презрением выплюнул Саймон, и было двинулся сократить расстояние, но я вскинула руку, останавливая его импульсивные порывы. От исхода этого разговора зависело наше будущее, и нельзя было разрушить все из-за собственных чувств. Какими бы пылкими они не были.
— К моменту моего рождения в живых остались трое красных драконов, к совершеннолетию погибли все маги и пал хозяин алого истока. Люди моих земель погибали в гиене с тварями, которым не находилось конца, союзы с другими королевствами рушились, едва получалось их закрепить. Должны ли меня волновать оправдания?
Ее голос лился спокойной рекой, но боль, глубоко скрытую в нем, нельзя было не заметить.
— Должна ли я была покинуть красные земли, и позволить своим людям идти по ложному пути и надеяться на чужую милость, вместо защиты от нашей земли? Должна ли я была оставить надежду собрать в этой обители все отколовшиеся племена, что поверили в ложные суждения о спасении, и отправиться рвать глотку у закрытых дворцов, чьи жители уверовали в грех моего народа и слышать не желали о ведьме, что вознамерилась стать новой богиней?
— О чем, черт
