огромную помощь: все, к кому она обращалась, с явным удовольствием даже организовывали для нее дополнительные занятия. Еще бы не организовывать, ведь все знали, что благодаря Старухе всем преподавателям НТК заметно и зарплату увеличил. То есть не то чтобы увеличил именно зарплату, но НТК по отдельным ведомостям выплачивал такие большие премии (в разы официальную зарплату превосходящие), что жизнь и быт всего преподавательского состава физико-математического факультета стала весьма достойной. Пока – на уровне обеспечения «предметами первой необходимости», но уже каждый сотрудник факультета знал, что НТК приступил к строительству для них качественного жилья. Конечно, дело это не очень быстрое – но уже можно было посмотреть на то, что их ожидает в довольно скором будущем: на улице Огарева, буквально в соседнем квартале от дома, в котором Вера теперь жила, снесли сразу три маленьких домика и на их месте стали строить что-то новое (и сразу шестиэтажное). Что открывало для Доры Васильевны (и для Веры, конечно) довольно заманчивые перспективы: в строящемся доме была запланирована котельная центрального отопления, и дом Доры Васильевны обещали к этому отоплению подключить. Вероятно, из-за нового жильца: старый, занимавший вторую половину дома, выехал и сейчас там делали серьезный ремонт – похоже, готовили жилье для кого-то «важного», а в половину Доры Васильевны и Веры рабочие пообещали трубы отопления с батареями «в конце весны поставить»…
Но это было «светлым будущим», а пока Вера изо всех сил вникала в разные науки (ну и химичила потихоньку что-то «новое и передовое»). И ей никто в этом деле не мешал – то есть с вопросами их НТК к ней никто не приставал. Хотя вопросы к ней уже появились – однако они пока были сочтены «не особо срочными».
Но «не срочные» вовсе не означало, что заниматься ими не нужно. Лаврентий Павлович, получив «предварительный ответ» от товарища Сталина, решил про Старуху узнать побольше, хотя бы для того, чтобы самому понять как и зачем она все эти бумажки написала. Ведь, как в свое время охарактеризовал его Сталину товарищ Багиров, «товарищ Берия старается глубоко вникнуть в любую поставленную перед ним задачу, рассматривая ее со всех сторон и оценивая в том числе и возможные отрицательные результаты ее решения», поэтому и эту «задачу» Лаврентий Павлович решил рассмотреть «с другой стороны». Поскольку своего мнения у него еще не было, он просто внимательно побеседовал с большинством профессоров факультета, расспрашивая их о том, что они думают об этой девушке…
Николай Дмитриевич просто рассыпался в похвалах:
– Вера Андреевна очень, очень способная студентка. Много читает, в том числе и практически всю зарубежную литературу по химии, да и память у нее прекрасная. А еще она, я бы сказал, исключительно везучая: ведь подобрать катализаторы к любой реакции крайне сложно поскольку вообще никто не знает как эти катализаторы работают. Приходится проверять сотни, тысячи различных веществ – а ей удалось буквально за полгода минимум для трех очень важным реакций их найти. Даже для четырех, хотя я вообще не понимаю, как она смогла выйти на катализатор для полиэтилена. Но тут, думаю, ей серьезно помогла ее общественная деятельность в комсомоле – точнее, ее умение общаться с людьми. У нее подруга хорошая – аспирантка профессора Каблукова, которая как раз химией металлов занимается…
А профессор Млодзиевский выдал совершенно другую характеристику «студентки Синицкой»:
– Девушка, несомненно, весьма талантлива, но уж больно хитра и расчетлива. Конечно, с ее внешностью… но она даже этим весьма, знаете ли, расчетливо пользуется. Я-то по началу считал ее деревенской простушкой, с огромным трудом все же постигающей азы науки, но теперь, задним числом, мнение свое коренным образом поменял.
– И как?
– Я… вы ведь в НТК в курсе, чем она занимается, я в производственном плане имею в виду? Ну так вот, когда она пришла к нам с просьбой рассчитать термодинамику своего бутанового реактора, я решил, что она даже не понимает о чем просит. А теперь я абсолютно уверен, что она прекрасно понимала задачу, более того, она даже постановку задачи оформила так, что никаких двусмысленностей и возникнуть не могло. Но задачу она сформулирована… да, на уровне выпускницы деревенской школы. Внешне так постановка выглядела – но… как бы вам объяснить-то… она очень четко описала граничные условия, указала на временные характеристики термодинамических процессов, исследовать которые всем нам и в голову бы не пришло если бы на них она особый акцент не сделала, собрала и верно скомпоновала все необходимые для решения задачи данные. Я совершенно уверен, что она уже тогда была в состоянии решить эту задачу самостоятельно, но, прикинув объемы необходимых вычислений, просто спихнула ее на тех, кто мог эти вычисления провести достаточно быстро, то есть на нас. И, должен сказать, так четко расставила рамки, что мы, по сути дела, просто поработали для нее расчетчиками.
– А в то, что она действительно не понимала, как такую задачу решать, вы теперь не верите?
– Теперь – точно не верю. В прошлом году Вера с трудом смогла сдать экзамены по физике и по математике, точнее, по математике ей зачет авансом поставили, под обещание, что она за лето наверстает. Но сейчас, когда мы учебные программы перестали подстраивать под безграмотных выпускников пролетарских школ… извините.
– Я понял, что вы хотели сказать, продолжайте, не волнуйтесь.
– Так вот, теперь, когда учебные программы у нас стали весьма напряженными, рассчитанными не просто на уровень выпускников гимназий, а на лучших таких выпускников, то у нее все проблемы с усвоением материала будто испарились. Я теперь думаю, что на просто была не в состоянии воспринять изложение науки на уровне младшей школы, точнее, она не понимала, к чему такое упрощение и, соответственно, и ответы не могла сформулировать на таком примитивном, что ли, уровне – а мы просто не понимали, что она не в состоянии столь сильно примитизировать нужные и верные ответы, которые, она, несомненно, знала. Мне иногда даже казаться стало, что по каким-то вопросам она и преподавателям в знаниях не уступит. Тут давеча был случай… к стыду своему я
