Но мой язык уже едва ворочался во рту, став неподъемным.
– Меня зовут Отэм, – весело сообщила она. – Постарайся быть вежливой. – Она задумалась, но все же спросила: – А как зовут тебя?
Понятия не имею, что побудило меня ответить правду. Должно быть, она слишком сильно напоминала мне Сюин. Еле шевеля пересохшими губами, я прохрипела:
– Меня зовут Мэйлин.
– Красивое имя. И оно очень подходит тебе, – подмигнув, сказала девушка. – Из тебя получился очень миловидный паренек. Неудивительно, что принц так захотел с тобой поговорить.
Дни тянулись мучительно медленно. Я постепенно шла на поправку, и хоть хромота по-прежнему сохранялась, тем не менее я уже могла передвигаться самостоятельно. Принц царства Симин пожелал увидеть меня, но Отэм отказала ему, ссылаясь на то, что я все еще плохо себя чувствовала. Я слышала, как они препирались около двери в отведенную мне спальню, но тон их перепалки был, скорее, шутливым. Девушка утверждала, что разговор с принцем Цао отрицательно скажется на нервной системе такого немощного больного, как я. Он же напирал на то, что сможет отвлечь меня от ее ворчания. Отэм настаивала на своем. И она победила.
А затем принц куда-то уехал, и мной больше никто не интересовался. Мне запрещалось покидать покои, и вскоре я уже забыла, каково это – чувствовать на коже теплые лучи солнца. Единственным источником света для меня стали масляные лампы. Еще я могла ловить хоть какие-то картинки из внешнего мира, когда дверь в мою спальню открывалась, чтобы впустить или выпустить Отэм. В эти моменты я всегда вытягивала шею и разглядывала стражников, замерших у моих покоев. В какой-то момент их число уменьшилось с восьми до шести.
Я уже обыскала всю спальню и гостиную, пытаясь найти способ выбраться из заточения, но оказалось, что другого выхода действительно не было. Это оказались не просто гостевые покои, а хорошо продуманная комната-ловушка. За дорогой мебелью и изысканным декором скрывалась тюремная камера, исключающая все контакты с внешним миром.
Но я все время думала о том, что происходило за этими стенами. Сима искал третий осколок нефрита, а война между Тремя царствами все еще была в разгаре. Каждую ночь мне снился объятый огнем Чуан Нин, над которым кружила огромная красная птица, изрыгающая языки пламени. Все вокруг меня погибали, но я осталась в живых. Потому что моей судьбой должна была стать клетка.
Принц царства Симин вернулся на следующий день, но поздно вечером. В этот раз он не пришел в мои покои, а лишь отправил послание, в котором требовал моего присутствия у себя. Отэм хмурилась, читая его записку, а потом взволнованно посмотрела на меня, поджав губы. Она вдруг быстро вышла из моей спальни, но вернулась спустя час. Я не сдержалась и спросила, что происходит.
– Лэй кажется уставшим, – сказала она, а я удивилась тому, как неподобающе она говорит о принце. – Не думаю, что его поездка оказалась удачной.
– Он уже вернулся?
Она неохотно кивнула.
– Он хочет увидеть тебя, и он непоколебим. Мне не удалось отговорить его.
Я опустила голову. Мы с ней знали, что я уже чувствую себя хорошо, и Отэм просто тянула время, жалея меня.
Но тут дверь распахнулась, впуская в гостиную дюжину стражников.
– Не многовато ли вас? – язвительно протянула Отэм, но не получила никакой реакции на свои слова.
Она обернулась ко мне, проверяя, не покосился ли пучок на затылке и все ли пуговицы на моей рубашке застегнуты. На ее лице отчетливо читалось волнение.
– Будь осторожна, – едва слышно произнесла она. – Его настроение меняется так же быстро, как погода ранним летом.
– Ты думаешь, он убьет меня? – спросила я, озвучив те страхи, что так долго мучили меня.
Ее волнение в несколько раз усилило мое собственное. Но когда ее взгляд, полный настороженности и беспокойства, столкнулся с моим, напряжение целиком овладело мной, лишив способности мыслить здраво. Я вдруг вспомнила холодный мир духов, где эмоции не могли взять верх. Сейчас мне этого очень не хватало.
Отэм нервно потеребила свои косы.
– Ты нравишься ему, – наконец ответила она. – Он не стал бы удерживать тебя здесь так долго, если бы желал твоей смерти.
Но я все равно заметила сомнение в ее взгляде.
Стражники не только не сняли с меня железные оковы, они еще и связали мои запястья веревкой. Отэм держалась позади, когда они повели меня по коридору. Я обернулась и встретилась с ней взглядом, задаваясь вопросом, не являлось ли это очередным неизбежным прощанием.
«Он не стал бы удерживать тебя здесь так долго», – сказала она. Но сколько еще времени было мне отведено?
37
«“Умеешь ли ты играть на цитре?” – спросила принцесса.
“Нет”, – ответил он.
“Может быть, умеешь петь?” – поинтересовалась она.
“Нет”, – сказал он.
“Можешь прочитать стихи?” – допытывалась она.
“Не могу”, – последовал ответ.
Принцесса не выдержала и воскликнула: |“Но что же тогда ты умеешь?”
Он низко поклонился и ответил: “Ваше Высочество, я могу научить Вас поднимать восстания”».
ЛЕГЕНДЫ ГОР, 754 Г.
В этот раз стражники не оставили меня в гостиной принца, а провели прямиком в его спальню. Я в изумлении уставилась на Лэя. Скрестив ноги, он сидел за низким столиком, попивая вино из сорго. В этот раз его лицо было абсолютно чистым, без всякого намека на нанесенную краску, но в мочках ушей по-прежнему покачивались серьги. Его левую бровь пересекал свежий порез, а на скуле наливался сине-фиолетовый синяк.
– Жэнь, – нарочито радушно позвал он. – Присядь.
Стражники отпустили меня. Я покосилась на них, но ответных взглядов не удостоилась. Сделав несколько неуклюжих шагов, я присела около столика, но это простое действие далось мне нелегко из-за связанных рук. Лэй неотрывно следил за каждым моим движением и наверняка заметил, что я хромала.
– Чай? – спросил он. – Или, может быть, вина?
Я лишь покачала головой. Вряд ли я сейчас смогла бы сделать глоток любого из этих напитков. К тому же его предложение показалось мне очень наигранным. Он пытался выглядеть гостеприимным хозяином, но при этом не приказал развязать мне руки. И если я прикоснусь к нему хоть одним пальцем, стражники молниеносно отрубят мне голову.
– Ты выглядишь намного лучше, – заметил Лэй, подливая себе вина. Учитывая количество выпитого, можно было считать чудом, что он до сих пор говорил
