С трудом переводя дыхание, подошли напарники. Они смотрели на него с искренним восхищением. И не только восхищение, но и безусловная преданность была в их взглядах. Ради него они были готовы пожертвовать жизнью.
– Мы пришли вовремя, братья мои, – сказал он, взглянув на часы. – Войдем!
Пожилой служащий, продававший билеты всем желающим посетить Сумелу, даже не поднял головы, когда эта троица остановилась перед его окошком. Легионер-турок заплатил требуемое и взял билеты. Через минуту Тень и его спутники вошли в монастырь.
Они прекрасно ориентировались на месте, поскольку тщательно изучили подробный план построек и знали дорогу, ведущую к цели. Как и положено благочестивым паломникам, они восхищались фресками, повествующими о событиях жизни Христа и Богородицы. Наконец они приблизились к священному источнику. Воде, струившейся из камня, приписывали чудодейственные свойства. В давние времена правоверные греки преодолевали множество опасностей ради того, чтобы смочить ею губы и наполнить сосуды и дорожные фляги.
Все трое вдоволь напились. Эта вода смыла с них все грехи. Теперь они могли со спокойной душой предстать перед Божественным судом. Тень дал себе клятву, что заберет сердце ребенка с собой, чтобы преподнести его Деве Марии Гваделупской.
Инесс, Михаэль и Неджет не стали пить из источника. Они достигли части здания, закрытой для публики.
– Нам откроют, – сказал Неджет. – Служащие преданы нам. Мы купили их преданность.
Он постучал в дверь, но никто не ответил. Инесс напряглась. Смертельный холод сжал сердце. Зло побывало здесь. Вне всяких сомнений, опасность была реальной как никогда. Кто-то опередил их.
Она отодвинула Неджета и повернула большую медную ручку. Дверь не была заперта, и она толкнула ее. За порогом в луже крови лежал мужчина. Он умер от многочисленных ножевых ранений.
– Я возьму у охранников ружье! – воскликнул Неджет.
– У нас нет на это времени! Идем! – крикнула Инесс и побежала.
Михаэль последовал за ней. У них не было оружия. На первом этаже они нашли труп еще одного служащего. Застывший труп… Два мертвых тела. Счет верен… Значит, остался один – охранник мальчика.
– У армянина есть револьвер, – сказал Неджет.
Они не слышали выстрелов. Это означало, что враги пришли намного раньше них, и мальчик был в беде. Бегом они поднялись на второй этаж. Дверь последней по коридору комнаты болталась на петлях.
– Господи, Боже мой! – вскричала Инесс при виде Азана и двоих мужчин, лежащих на полу.
Армянин застонал. Он еще был жив. В руке он сжимал револьвер, хотя полностью разрядил барабан, стреляя в противников. Большой нож торчал у него в груди, почти у самого сердца.
– Там! – прошептал он, указывая на окно.
Инесс поспешила к окну, выходившему в пропасть, и увидела мальчика, который успел довольно далеко уйти по скальному карнизу. Тень, сжимая в руке ритуальный кинжал, следовал за ним на расстоянии десяти метров.
Инесс вскочила на подоконник.
– Вернись! – крикнул Михаэль. – Позволь пойти мне!
Она его не слушала. Вступить в схватку с Тенью – ее долг. Спасение ребенка было для нее проявлением любви, которую она питала к Христу. Она не испытывала головокружения – возможно, в прошлой жизни она была кошкой. Дистанция между ней и Тенью стремительно сокращалось. Не прошло и пяти минут, как он оказался на расстоянии вытянутой руки.
– Я покончу с тобой! – прорычал глава «Легиона».
Сейчас он был похож на демона. Несмотря на узость опоры, он расслабился, и его кинжал метнулся к горлу Инесс. Та не хуже противника держалась на ногах: ловким выверенным движением схватила лезвие и сжала его. По руке потекла кровь.
Тень двинулся на нее. Уступая его сверхчеловеческой силе, рука монахини приближалась к ее горлу, и он уже предвкушал миг, когда кинжал вонзится в шею прекрасной грешницы.
– Ты! – эхом прокатился чей-то призыв.
Тень обернулся. Мальчик вернулся и теперь стоял совсем близко.
– Ты! – повторил Атакан. – Не смей обижать эту женщину!
– Она должна умереть! И ты должен! Этого хочет Бог!
– Господь скоро призовет тебя на свой суд.
Впервые в жизни Тень испугался. Ребенок, казалось, пребывал в состоянии транса. Лицо его лучилось мягким светом, взгляд блестящих глаз был устремлен на него. Никто из живущих не смог бы вынести этот взгляд.
Лицо Тени исказила гримаса. Боль поднималась вверх по ногам, обжигала мышцы… Поднявшись на уровень мозга, она взорвалась ослепляющим светом.
«Прыгай!» – приказал голос внутри его разума.
– Нет! – воспротивился он, но кинжал уже выпал из руки. «Прыгай немедленно!»
Тень перестал сопротивляться. Ему достаточно было наклониться вперед… Долгим было его падение к вершинам черных елей. Когда он разбился шестьюстами метрами ниже, вспышка света разорвала туман.
Михаэль помог мальчику перебраться через подоконник. Атакан тот час же бросился к Азану. Жизнь покидала тело армянина. Неджет вынул нож раны и попытался ее перевязать. Но из нее все еще сочилась кровь. Однако мальчик не испугался – приложил левую руку к ране, и свет, ореолом окружавший его лицо, опустился и перешел в тело умирающего.
Теперь Инесс была уверена, что спасла потомка Христа. На их глазах рана закрылась, а тело Азана наполнилось чистой кровью. Через несколько секунд армянин встал на ноги, здоровый и полный сил. Из глаз его лились слезы, а сердце переполняла радость.
Он был исцелен, совсем как в Евангелиях.
И он поверил, что Мессия вернулся.
Глава 59
Шале располагалось недалеко от деревни. Зелень тирольских лесов отражалась в водах озера. Гладкими, без единой морщинки, были его глубокие воды. Ветер не раскачивал верхушки деревьев.
Подросток теперь звался Жаном. Три года назад он уехал из Турции. Мальчик не забыл свое первое имя – Атакан. Приемные родители нашептывали это имя в самые интимные моменты, когда он скучал по родной стране и вспоминал о своих корнях.
Он посмотрел на родителей, которые, обнявшись, сидели перед домиком, и ощутил огромную любовь.
Инесс и Михаэль почувствовали это.
Лучась от радости, мальчик шел к ним. Возможно, ему не удастся спасти мир, но их любовь он уже спас.
Свершилось.
* * *
После наступления сумерек монах, член «Opus», покинул свой наблюдательный пункт. Он подошел к берегу реки, посмотрел в сторону шале и повторил странные слова:
«Пришел час Божьего царства.
Мертвое дерево зацвело.
Кому дано устоять
Перед Сыном Человеческим?»
Многому еще предстояло совершиться.
