Книга Волшебник - Колм Тойбин

– А почему он должен лететь низко? – спросила Эрика.

– Это условие, которое выдвинули немецкие власти. Вчера рейс сопровождал немецкий самолет.

– А иначе нельзя? – спросила Катя. – Может наш самолет выбрать другой маршрут?

– Боюсь, что нет. Если вы настроены немедленно покинуть Швецию. Самолет приземлится в Амстердаме для дозаправки, но никто не сможет покинуть его или подняться на борт.

В самолете Катя настояла, что должна сидеть у иллюминатора, а Томасу и Эрике лучше занять боковые сиденья.

– На вид я заурядная дама средних лет, и никому нет до меня дела, – сказала она. – А вам лучше зарыться носом в книгу, пытаясь выглядеть как можно невиннее.

Самолет был переполнен, пассажиры пытались втиснуть багаж в верхние отсеки. Когда одна женщина принялась кричать, что ее чемодан не помещается, ей было сказано, что в таком случае придется его оставить. Когда она начала спорить с бортпроводником, другие пассажиры стали возмущаться, что она задерживает вылет.

Наконец, яростно откинув крышку, женщина вытащила из чемодана туфли, флакон духов, какую-то одежду и бросила их на сиденье.

– Если хотите, можете забрать себе остальное, – с вызовом заявила она. – Придется путешествовать, не меняя белья, если вы этого добивались.

– Надеюсь, эта дама не собирается вместе с нами пересекать Атлантику, – заметила Катя.

Пропеллеры начали вращаться, не успели закрыться двери. Томас верил: еще один день – и было бы поздно. Они не спросили, есть ли у немцев список пассажиров, но в любом случае такой список было нетрудно раздобыть, – всегда нашелся бы швед, симпатизирующий нацистам, который сообщил бы им, что Томас Манн находится на борту. Вероятно, о нем знало немалое количество чиновников.

Когда самолет поднялся в воздух над Мальмё, Томас подумал, что сейчас самое время помолиться. Но он не молился, поэтому придется обратиться к книге. Он не будет отрывать глаз от страниц до самого Лондона.

Только однажды, когда самолет тряхнуло, Томас позволил себе минутную слабость. Он протянул руку через проход, и Эрика сжала его ладонь. Катя взглядом дала ему понять, чтобы он не поднимал голову от книги.

Томас отдавал себе отчет, что страхи, которые он испытывал, разделяли многие. Однако их не похищал из роскошного отеля правительственный чиновник, чтобы посадить в самолет, летящий на запад. Им было не у кого просить помощи. Его страхи были бледной тенью их страхов.

Когда самолет начал снижаться, Эрика направилась к бортпроводникам. Вскоре она вернулась сообщить родителям, что они подлетают к Амстердаму и уже миновали воздушное пространство Германии. Самолет приземлится и простоит на взлетном поле в Амстердаме не больше часа.

В Лондоне они легко прошли паспортный контроль, но таможенный чиновник попросил Томаса открыть портфель и подозвал двух коллег. Катя с Эрикой начали что-то говорить, но им было велено молчать. Сначала чиновник пролистал две его книги, затем обратился к блокнотам, заполненным от руки.

– Мой муж писатель, – сказала Катя.

Игнорируя ее замечание, таможенный офицер что-то прошептал коллегам, и они исчезли во внутреннем помещении вместе с портфелем и паспортом Томаса. Пока Манны ждали, комната опустела.

– Надеюсь, дама с одним комплектом белья в конечном итоге обретет покой, – заметила Катя.

Томас посмотрел на Эрику, и они расхохотались. Их смех заставил Катю стать еще серьезнее.

– Это не шутки, – сказала она. – Думаю, это испытание повлияет на всю ее дальнейшую жизнь.

К тому времени, как чиновники вернулись, Катя присоединилась к хохоту. Томас пытался подавить смех.

– Мы должны спросить, сэр, что написано на этих страницах.

– Это роман, который я сейчас завершаю.

– По-немецки?

– Да, я пишу по-немецки.

Один из чиновников открыл блокнот и попросил Томаса перевести.

– Моя дочь переведет лучше.

– Но это же вы написали, сэр?

– Да.

– Тогда вы и переведите.

Томас начал медленно переводить.

– О чем это, сэр?

– Это из романа, который я пишу о немецком поэте Гёте.

– Когда вы в последний раз были в Германии?

– В тридцать третьем году.

– А куда направляетесь теперь?

– В Саутгемптон, – ответила Катя, – а после в Америку. У нас есть визы, и мы опоздаем на корабль, если нас будут задерживать.

Когда таможенные чиновники обнаружили нарисованную Томасом схему комнаты – стол в центре и наспех нацарапанные имена вокруг, – их сомнения углубились.

– Это для моего романа, – объяснил Томас. – Это рисунок столовой в доме Гёте. Смотрите, вот его имя, а это имена других людей за столом. Действие происходит в начале девятнадцатого века.

– Откуда вы знаете, кто сидел за столом? – спросил чиновник.

– Я не знаю. Я воображаю, где они могли сидеть и о чем говорить.

Один из чиновников всмотрелся в рисунок, нахмурил брови, повертел его в руке, словно это был стратегически важный документ.

– Он же писатель, – сказал один из его коллег.

– Писатель, который рисует карты, – вмешался третий и улыбнулся.

– До Ватерлоо доберетесь на автобусе, – сказал один из чиновников, вероятно старший. – А затем на поезде до Саутгемптона.

– Вам повезло с погодой, – добавил другой, улыбаясь и показывая в направлении выхода.

Томас с удивлением наблюдал из окна автобуса тишину и безмятежность английской сельской местности. Трава была зеленее, дороги ýже, небо голубее, а послеобеденная жара сильнее, чем он ожидал. Вдали он заметил ферму. Даже самые современные дома по обочинам дорог и дома в деревнях, которые они проезжали, навевали мысли о прохладе и свежести. Ничего старого, ничего ветхого. Когда они добрались до Лондона, он с изумлением разглядывал бесконечные пригороды, унылые ряды одинаковых домов, маленькие магазинчики. Англия казалась ему еще более чуждой, чем Принстон и Нью-Йорк. Он радовался, что ему не придется здесь поселиться. Возможно, ему пришлись бы по душе широкие площади и торговые улицы, но, когда они прибыли на вокзал Ватерлоо, времени хватило только для того, чтобы найти поезд до Саутгемптона.

Было очень непривычно путешествовать без багажа. Выйдя из автобуса, ты мог шагать на все четыре стороны и незачем было искать того, кто помог бы с чемоданами. Томас ощущал такую легкость, словно его отпустили на летние каникулы, и только сосредоточенное выражение на лицах Кати и Эрики заставило его воздержаться от шуток, когда они входили в здание вокзала.

В ожидании, пока Катя с Эрикой купят билеты, он наблюдал людей c противогазными сумками на плече. Англия вступила в войну. Томас внимательно всматривался в лица, пытаясь понять, что значили для этих людей свобода и демократия. Они без колебаний согласились противостоять Гитлеру и жить в постоянной опасности.

Скоро они узнают, что такое настоящий страх. Их города будут бомбить, их сыновья падут на поле боя. Он мог только смотреть на