я упоминал об этом в одну из наших встреч.
Джули приблизилась к парню вплотную и решительно вскинула подбородок. Аромат парфюма сына Молодого Дормера вновь вскружил ей голову, а близость его тела напомнила об их последней встрече в фотолаборатории. Но на этот раз Холзи не коснулся ее и пальцем.
– Припоминаю что-то такое, – сказала вполголоса Джули, подражая скучающей манере мужчины. – Ты меня использовал.
В словах девушки не было возмущения или упрека, скорее констатация факта и немного горечи. Она совсем потеряла голову, крутила тайный роман за спиной своей лучшей подруги и, возможно, если бы дольше оставалась в неведении относительно Бенедикта и его связи с мисс Клиффорд, могла бы серьезно навредить будущему Клои.
Холзи отбросил в сторону волосы, закрывавшие левую сторону шеи девушки, где еще были заметны синяки, едва коснулся губами пострадавшей кожи и отстранился.
– Не без обоюдного удовольствия, милая мисс Тезер, – мягко улыбнулся парень и бросил взгляд на приоткрытую дверь, где виднелась пушистая крошечная тень внимательно следившей за ними Кассандры.
– Кристин Клиффорд использует тебя таким же образом? – Поцелуй Бенедикта пронзил Джули, точно электрошоком, и она язвительно бросила парню в лицо первую оскорбительную фразу, прошедшую на ум. Она шагнула назад и наступила на бумажный конверт, выпавший из ее сумки. Девушка наклонилась, чтобы его поднять, но Холзи оказался проворнее.
Крепким рукопожатием он схватился за запястье подруги Клои и прошипел:
– Я бы никому не позволил себя использовать. Мисс Клиффорд любыми средствами помогает мне вернуться в дом моих предков, занять в нем надлежащее мне по праву место!
– Любыми средствами? – Джули повторила вслед за молодым человеком и решила рискнуть еще раз. – И что же это были за меры: убрать с дороги болтливую старуху, которая точно знала, кто ты такой, и могла бы испортить тебе все веселье?
Лицо Холзи помертвело, конверт хрустнул в сжатом кулаке, а глаза лихорадочно забегали.
– Дни миссис Нимбл уже были на исходе, если кто-то и помог ей отойти в мир иной, он оказал ей услугу. Хотя я слышал обратное: старая ведьма спокойно заснула в своей постели, нет?
– Тебе лучше знать, – процедила сквозь зубы девушка, разочарованная тем, что хотя незаконнорожденный сын Дормера очевидно занервничал, его слова никак не были похожи на признание.
– Разумеется, а главное, что я знаю, что я истинный наследник Дормер-Хауса. Любой, кто увидит меня сегодня, не посмеет усомниться, что их обожаемый Блудный Дормер вернулся.
Вот сейчас Джули стало по-настоящему страшно. Благородные черты Бенедикта, выдававшие в нем несомненное родство с дядей Клои, исказило безумие, которое девушка уже видела в пламенных речах Тимоти об утраченном отце, разносившем хозяйские покои Николасе и даже в Клои, вызывающей духов своих предков в Красной гостиной.
Холзи развернул письмо и бросил на строки незаинтересованный взгляд, он не рассчитывал прочитать что-то стоившее его внимания. Джули хотела было потребовать вернуть конверт, но не решилась.
«Быть может, он держит в руках единственную весточку от своего отца?» – вдруг осенило девушку, и она прильнула спиной к столбику кровати, позволив мужчине закончить чтение. Плечи Бенедикта вздрогнули, лицо утратило признаки сумасшествия, а глаза неотрывно уставились на бумагу, раз за разом перечитывая слова Николаса Дормера.
– Откуда оно у тебя? – хриплым голосом потребовал ответа парень. – Это настоящее письмо Блудного Дормера или ничего не стоящая фальшивка?
Джули не отвечала. У нее была нужная Холзи информация, и девушка не была готова так легко с ней расстаться. Ощущение некой власти над молодым мужчиной, кузеном Клои, оказалось чертовски приятным. Поэтому девушка улыбнулась, едва приподняв уголки губ, и туманно спросила:
– А что это поменяет? Ты объявишь себя настоящим и единственным наследником дома, и все гости склонятся перед его высочеством. – Джули вложила в последнюю фразу столько сарказма, сколько могла. Она внезапно поняла, что очень устала от интриг, паучьей сетью оплетавших Дормер-Хаус, родственников, которых будто вместе удерживало лишь знание о темных секретах друг друга.
– Что поменяет? Да все! – Бенедикт повысил голос, нетерпеливо приблизился к девушке и встряхнул ее за плечи точно тряпичную куклу. – Мисс Клиффорд говорила…
Джули пыталась сбросить вцепившиеся в нее длинные пальцы, как неожиданно из коридора послышалась легкая поступь. В одно мгновение Холзи прикрыл девушке рот левой рукой, чтобы она не вздумала позвать на помощь, а правой – развернул Джули спиной к себе и толкнул в сторону того самого кресла, на котором он сидел, поджидая Луну.
– Эй, Джулс, не могла бы ты захватить с собой фотоаппарат, когда начнут собираться гости? – в приоткрытую дверь спальни скользнула длинная и худая тень Тимоти Дормера.
Прежде чем ночевавшая в бывшей комнате его матери девушка успела предпринять попытку к освобождению из крепкой хватки Холзи, тот ударил ничем не примечательную часть стены справа от постели каблуком начищенного ботинка. Со зловещим скрежетом отворился узкий проход, куда парень успел затянуть Джули с собой до того, как стена вернулась в прежнее положение.
– Джулс? – глухо раздался вопрос младшего кузена Клои, заглянувшего в Голубую спальню и не обнаружившего в ней ни души.
В узком коридоре за секретным проходом царила тьма. Джули, стоявшая вплотную к пахнувшей сыростью стене, ощущала, что и ее захватчик упирается спиной в старую штукатурку, портившую его сшитый на заказ костюм.
Лучшим решением было бы застать мужчину врасплох прежде, чем он продумал план своих дальнейших действий и потащил ее за собой. Поэтому Джули, не сильно, впрочем, надеявшись на успех, впилась зубами в руку Бенедикта, которой он закрывал ей рот.
Молодой человек ойкнул от неожиданной боли, и девушка почувствовала, что он уже не так сильно прижимал ее к себе. Джули наугад пихнула Холзи локтем, намереваясь попасть в живот, и с удовлетворением отметила сдавленный стон парня, за которым последовал поток ругательств. Не испытывая ни малейшего желания выслушивать все, что незаконный сын Молодого Дормера о ней думал, гостья Дормер-Хауса поспешила вперед, держась рукой за шершавую влажную стену.
Она старалась двигаться как можно скорее, чтобы преследователь не смог за ней угнаться, но в кромешной темноте это было затруднительно. То, что Джули вначале приняла за коридор для незаметного перемещения по дому прислуги, оказалось настоящим лабиринтом с развилками и петлявшими путями. Иногда в бреши между прогнившими досками, которыми были заделаны дыры, попадали тусклые лучи света. С потолка свисали длинные клочки паутины, которые, казалось, гладили Джули по спине и плечам, опутывали, точно мошку, которой не повезло стать ужином для голодной паучихи.
Со всех сторон раздавались шорохи, звуки чьих-то шагов, хриплый кашель, женское пение… Джули не могла различить, исходили ли звуки
