не мог не бросаться в глаза. Однако этот мужчина по-собственнически провожал ее взглядом.
Ее наблюдение подтвердилось, когда во время беседы с леди Деннинг, женой одного из членов палаты лордов, лорд Свитин сам подошел к ней.
– Миссис Даггер, – почтительно поклонился он, – простите за вторжение. Я хотел подойти к вам, чтобы выразить свои искренние поздравления по поводу вашего союза.
Хоуп тяжело сглотнула. Эти слова были подозрительно похожи на те, что были в записке, которую он послал ей за несколько дней до свадьбы.
– Благодарю, лорд Свитин, – пробормотала она.
– Я хотел послать вам цветы, чтобы поздравить, но, боюсь, я все еще не имел удовольствия познакомиться с вашим мужем и узнать ваш новый адрес… – Он лукаво улыбнулся. – Где же вы отныне живете? В Мэйфэре?
Она не хотела говорить ему. Однако леди Деннинг, не обращая внимания на дискомфорт Хоуп, улыбнулась и ответила за нее:
– Белгрейв-сквер, лорд Свитин! Новый район, очень модный у молодого поколения.
– Ах да. Как очаровательно, – пробормотал он. – Хотя я все еще предпочитаю старые добрые районы, вы не находите, леди Деннинг? Мы, поклонники традиций, все еще не потеряли своей ценности.
– Само собой разумеется, – рассмеялась женщина.
Затем Свитин вновь обратился к Хоуп:
– Скажите, миссис Даггер, не будете ли вы так любезны подарить мне следующий танец?
Хоуп прикусила язык.
Она не хотела. Она знала, чего он на самом деле желает. Даже если он ничего не сказал напрямую, она чувствовала, как это желание пульсирует в каждой клетке его кожи. Это вызывало у нее сильную тошноту.
– С удовольствием, лорд Свитин.
Сначала она даже не поняла, почему согласилась. Возможно, это было связано с боязнью отказать влиятельному человеку, вызвать подозрения, поставить Кайдена в неловкое положение. Кроме того, может быть, все это было ее воображением, паранойей, спровоцированной ее матерью, и этот человек действительно не хотел иметь с ней ничего общего. А если так, то установление хороших отношений с ним помогло бы Кайдену.
«В конце концов, именно для этого я и пришла на эту чертову вечеринку».
Во время танца Свитин слишком крепко сжимал ее за талию. Кроме того, он стоял неуместно близко. Хоуп, охваченная ужасом, была не в состоянии реагировать. Внезапно сила и мужество, которые она чувствовала в себе в последние недели вдали от дома и в компании подруг, исчезли.
Лорд Свитин напомнил ей о том, что она оставила позади. Власть ее матери над ней. Судьбу, которая постигла бы ее, если бы она не встретила Алису, Эвелин, Кайдена. Она снова чувствовала себя ведомым, неуклюжим ребенком. Она почти могла увидеть нити кукловода, тянущиеся из рук этого старого джентльмена, которыми управляла ее собственная мать.
Ситуация усугубилась еще сильнее, когда ее партнер по танцу склонился и стал шептать ей на ухо:
– Вы выглядите великолепно, моя дорогая. Брак вам к лицу.
– Спасибо, – ответила она столь же тихо.
– Мне всегда казалось, что замужние женщины излучают особый свет. Они испытывают гораздо меньше неудобств, когда могут свободно оказывать знаки внимания тому, кто их хочет принять. – Один из пальцев на ее талии спустился на несколько сантиметров. – Вам понравились цветы, которые я посылал вам, когда вы еще не были замужем?
Она затаила дыхание.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Еще как понимаете. Не волнуйтесь, я уже понял, что вы дама, которая не любит подобные хитрости. – Он озорно улыбнулся. – Ваша восхитительная матушка уже предупредила меня об этом, так что я буду с вами откровенен.
Вальс закончился, и они остановились посреди зала, хотя лорд Свитин не торопился убрать своих рук с ее тела. Хоуп хотела убежать и наверняка сделала бы это, но почувствовала, как оставшиеся крохи сил беспощадно покидали ее, и она не могла это остановить.
– Двери моего дома всегда открыты для вас, – продолжал он. – Я даже думаю, что ваш муж оценит это. Я видел, что у него есть амбиции, которые он мог бы удовлетворить, потянув за несколько ниточек…
– Мистер Даггер… – заикаясь, начала она, – мой муж убьет вас, если узнает, что вы только что мне предложили.
Она в ужасе смотрела, как Свитин равнодушно улыбается этой угрозе.
– Я так не думаю, моя дорогая. Я наблюдал за ним. В начале сезона ваш мистер Даггер не мог оторвать от вас глаз, поэтому я был осторожен. Я не хотел получить пулю в лоб из-за порыва влюбленного дурака. Но сегодня, в отличие от прежних вечеров, он не обращает на вас особого внимания. Я полагаю, что он, как и другие джентльмены, едва получив от вас то, что желал, мгновенно потерял свой интерес. – Наклонившись, он подмигнул ей. – Кроме того, он не выглядит настолько буржуазным, чтобы удовлетвориться одной своей женой.
Хоуп попыталась найти защиту, сканируя комнату в поисках Кайдена. Наконец она обнаружила его на другом конце зала, беседующего с парламентарием. Она надеялась своим испуганным взглядом заставить его подойти ближе, сказать, что ей отчаянно нужна его помощь, что ей нужно сбежать.
Наконец он посмотрел на нее. Хотя он не изменил своего сдержанного выражения лица, она сразу же поняла, что он узнал человека, стоящего рядом с ней.
«Подойдиподойдиподойди. Пожалуйста, вытащи меня отсюда».
Кайден, в свою очередь, вновь отвел от нее взгляд.
После нескольких секунд паники Хоуп поняла, что он не собирается приходить к ней на помощь.
– Видите? – продолжил Свитин. – Мне кажется, он даже дал вам свое разрешение. И на вашем месте, миссис Даггер, я бы не стал ждать слишком долго. У меня есть терпение, но оно начинает иссякать, и вам совсем не выгодно, чтобы это произошло. – Он сделал паузу, чтобы поцеловать ее руку. – Ни вам самой, ни ему.
Позже Хоуп не могла вспомнить, как она вернулась к леди Деннинг. Не помнила она и остальных своих разговоров с женами политиков и аристократов, собравшихся в доме Мейкписов.
Но она запомнила глаза Кайдена, устремленные на нее с такой силой, что казалось, они пронзали ее насквозь.
* * *
По пути домой Хоуп хранила молчание. Кайден снял перчатки и беспокойно крутил их в руках, наблюдая за ней краем глаза.
За весь вечер ему не удалось потанцевать с ней больше двух раз. Во-первых, потому что это противоречило бы общественным нормам этикета («эти дурацкие правила…»), а во-вторых, потому что у него физически не было возможности. Хотя далеко не все гости изменили своего отношения к нему, многие безостановочно требовали его внимания. Его предложение создать транспортную линию, соединяющую весь Лондон, пришлось им по душе. Еще больше им понравились идеи по реформированию армейского флота с помощью автомобилей с паровым двигателем. Он знал о потребностях военных от своего брата Коула и использовал это, чтобы продать идею новой ветви армии, которую он назвал «воздушной». Да, это был бросок далеко в будущее, но, возможно, через
