просьбе умершего графа. – Мне надо отправиться в Англию. Сразу же после того, как я отвезу тело моего друга Гильома в его родовую усыпальницу в Руане…
– Можно, Филипп, я отправлюсь вместе с тобой?! Обещаю, что не доставлю тебе лишних хлопот, а мой добрый меч, полагаю, тебе не помешает в далекой и промозглой Англии…
Филипп молча обнял его. Гильом де Ипр вырвался из его крепких объятий и сказал:
– Я готов взять с собой человек десять, не больше, просто у меня нет больше средств, но, клянусь, они все проверенные и надежные воины. Это мои вассалы, слуги и телохранители моего батюшки – графа де Лооса…
– Это очень опасно… – произнес де Леви, – за жизнь твою не ручаюсь…
– О-о-о! Мне к такому не привыкать… – Гильом еще раз поклонился де Леви. – Согласен. Когда выезжаем?..
– Тотчас… – ответил Филипп, развернулся и пошел к своим палаткам.
Он прошел мимо палаток, подошел к закрытой повозке, охраняемой группой вооруженных до зубов пехотинцев, молча отодвинул засов на дверце и, распахнув ее, сказал в темноту:
– Арнульф, выходи…
Арнульф вылез из повозки, щурясь от яркого летнего солнца, и стал испуганно озираться по сторонам.
Филипп присел возле повозки на траву и, сорвав травинку, подцепил на нее муравья. Муравей быстро ползал по ней, пытаясь найти выход из трудной ситуации, в которую его внезапно засунула судьба.
«Вот, самое удивительное творение природы… – подумал он, наблюдая за движениями насекомого, – живет себе, ползает, что-то делает, вечером, как всегда, приползает домой, в муравейник. А тут, на тебе, судьба его, в моем лице, взяла, да и подсунула внезапное испытание, переломав и исковеркав в одночасье всю жизнь, перемешав в его малюсенькой головке все представления о справедливости, о добре и зле, о богах, наверное…».
Мысль о том, что и у этих крохотных созданиях есть свои боги и представления о судьбе, взволновал рыцаря. Он осторожно положил травинку на землю и отпустил перепуганного муравьишку на волю.
Арнульф подошел к нему и тихим голосом спросил:
– Что-то стряслось, мессир Филипп?..
Рыцарь впился в него немигающим взглядом и тихо сказал:
– Можешь радоваться, граф Гильом Клитон убит. Убит, судя по всему, кем-то из твоих людей, чудом спасшихся после облавы, устроенной вам людьми Гильома де Ипра.
Арнульф покачнулся, словно после мощного удара, выдохнул и дрожащими губами произнес:
– Рыжий такой, со шрамом в пол-лица?..
Филипп молча покачал головой в ответ.
Арнульф тихо застонал и закрыл лицо руками.
– Можешь убить меня, рыцарь де Леви… – тихо сказал он. – Я готов принять смерть…
Филипп отрицательно покачал головой и ответил:
– Ты уже один раз ускользнул от смерти, правда, ценой предательства. Теперь же, поверь, у меня нет желания убивать тебя. Нет смысла!
Арнульф оторвал руки от лица и посмотрел на него:
– Что я должен сделать, чтобы отработать свою позорную жизнь?..
Рыцарь приблизился к его уху и тихо сказал:
– Вернуть себе честь. Поезжай в Англию, вернись к мессиру де Биго и расскажи все, что увидел и услышал. Все! Чисто и без утайки! Что графа Клитона убил твой человек со шрамом. Кстати, как его звали?..
– Уже не важно. – Ответил Арнульф. – Жуткий и богомерзкий поступок лишил права называть его по имени. Пусть он останется для истории неизвестным…
– Идет… – согласился де Леви. – Снова вернись на службу и всеми правдами и неправдами войди в доверие к Гуго де Биго. Я найду тебя и попрошу только об одной услуге…
– Ты хочешь убить мессира Гуго? – Удивился Арнульф.– если так, то, поверь, это глупо и ничего не решит, да и не изменит в мире…
Филипп мрачно усмехнулся:
– Мне не нужна жизнь этого сеньора. Пока, по крайней мере… – Арнульф вопросительно посмотрел на Филиппа. Де Леви сделался серьезным и сказал. – Только, надеюсь, у тебя хватит ума умолчать о своем предательстве?..
Арнульф покраснел, побледнел и покрылся пятнами от стыда, он опустил глаза и ответил:
– Негоже попрекать слабостью человека. Не по-христиански как-то…
Филипп надул щеки от возмущения и громко ответил:
– Ах, вот оно, значит, как! Значит, не по-христиански! А угробить сначала графа Шарля, потом, прости меня Господи, укокошить моего друга и законного графа Гильома Клитона – это, скажи мне, по-христиански?..
Арнульф засопел и отвернулся от него.
Филипп подошел к нему и, резко развернув англичанина, посмотрел ему в глаза и произнес:
– Запомни, Арнульф! Бумаги твоего допроса хранятся у меня, хранятся в очень надежном месте. Если, не приведи тебя Господь, ты вздумаешь снова «крутить хвостом» – не обижайся…
Арнульф нелепо захлопал ресницами и пролепетал:
– Я-я-я толком ничего и не сказал такого, мессир…
– То-то. Я исчезну на некоторое время, но, клянусь, я еще появлюсь на твоем горизонте и тогда, мой дорогой шпион, с тебя будет только одна услуга.
– Согласен, мессир Филипп, – Арнульф грустно опустил голову, прекрасно отдавая себе отчет, что жизнь, как ни крути, все-таки лучше смерти, – но, простите еще раз, а какая это будет просьба?..
– Любопытство погубило очень многих… – мрачно и загадочно ответил ему де Леви. – Cкажу лишь, что самым лучшим для нас всех вариантом будет твой перевод в замковую стражу королевских поместий.
– О, Господи, – ужаснулся Арнульф, – вы, часом, не на короля ли покушаетесь?..
– Полный идиот… – Филипп засмеялся и постучал его кулаком по лбу, – если ты дурак, то, поверь, не надо считать и остальных дураками! Твой король мне и даром не нужен, не говоря уж за деньги! Короче! Ты согласен?..
– У меня нет выбора, мессир Филипп. – Поклонился в ответ Арнульф.
– Вот и прекрасно, – де Леви отвесил ему не менее учтивый поклон, подмешав в него долю иронии. – Казна и особые замки, где содержатся особые пленники, уразумел?..
– Уразумел…
Филипп отвязал от своего пояса кошель и протянул его Арнульфу:
– На! Это твое! Отняли при захвате. Там твои кольца и королевское кольцо с леопардом…
– Благодарю вас…
Филипп махнул рукой:
– Поезжай-ка ты, братец, домой восвояси… – он тяжело вздохнул, – с трудом сдерживаюсь, чтобы голову тебе не отрубить!
Арнульф быстро кинулся в повозку собирать свои вещи и через пару минут ускакал по направлению к границе с графством Гин.
Филипп занялся приготовлениями к маршу в сторону Нормандии. Он лично осматривал и проверял подковы на лошадях, крепеж повозок, укладку оружия и амуниции, запасы провизии, в общем, делом отвлекался от мрачных мыслей, вызванных внезапной и ужасной смертью Гильома Клитона.
Он и не заметил, как стало смеркаться. Священники и лекари заканчивали бальзамирование тела убитого графа, рыцари разъезжались по своим владениям. Жизнь, словно и не
