этого говоришь, потому что… собираешься напоить меня?
- Ну что ты… Я не собираюсь. Я действительно это сделаю.
- И зачем тебе это?
- Развяжу одной зазнобе ее острый язычок. А то она какая-то напряженная.
- Ха!
- Я уже говорил, что ты отлично выглядишь?
- Было дело. Спасибо.
- Может, хочешь сесть вперед?
- И так нормально.
- Ну, как скажешь.
Чудовище ведет машину в своем стиле - умело, спокойно и при этом немного самоуверенно. Естественно, я не могу не вспомнить нашу с ним первую поездку. Тогда я сидела впереди, да и никакой травмы у меня не было. И согласилась я на ту авантюру с поездкой неизвестно с кем и неизвестно куда по совершенно непонятным для меня причинам. Так уж совпало, что это случилось на мой День Рождения, который в итоге стал самым, наверное, замечательным Днем Рождения за последние несколько лет.
А еще в тот день Лев впервые меня поцеловал. И уже яснее некуда показал свою заинтересованность.
Божечки, как давно это было… Хотя на самом деле - совсем недавно. Всего-то пару недель прошло. Но столько всего произошло! Чего только стоят последние пару дней!
- И куда мы едем? - спрашиваю я, правда, не сразу. Некоторое время я, как завороженная, смотрю на руки и профиль Смирнова, и… думаю… думаю…
- В ресторан. Я же говорил.
- Да, говорил. Но в какой?
- А это так важно?
Да, в общем-то, нет…
- А по какому случаю? - все-таки интересуюсь я.
- А обязательно нужен повод? - в тон парирует Лев.
Вот зараза!
- Эй, малышка! - мужчина бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида, - Не думай слишком много - в этом нет никакой пользы. Просто будь немножко терпеливей и получай удовольствие.
- Легко тебе говорить. У меня, между прочим, уйма работы.
- Какая работа на больничном?
- Обычная. У меня сроки поджимают. И сказывается продолжительное отсутствие.
- Ты одна в отделе? И нет никого, кто мог бы заменить? Сверхурочные ведь никто не отменял.
- Да, в компании Воронцова исправно выплачивают сверхурочные. Но, как правило, редко кто может сделать твою работу лучше тебя… Если вообще сделает…
- Вероника Самойлова прям вся из себя такая незаменимая и неповторимая?
Слова чудовища, сказанные хорошо завуалированным, но все-таки скептическим тоном, обижают меня, и я раздраженно поджимаю губы.
- Приятно ощущать себя таковой, - не знаю почему, дерзко парирую я, - Реализация в той или иной деятельности льстит самолюбию. И позволяет развиваться.
- Ты хочешь карьерного роста?
- Конечно.
- И всё, что ты для этого делаешь - это исправно трудишься даже тогда, когда в этом нет необходимости? Слышала поговорку: “Везут на том, кто везет”?
- Лев, к чему ты это? - я резко подаюсь вперед, чтобы оказаться почти между передними сидениями и, как следствие, ближе к мужчине. Хотя его самоуверенная ухмылка была прекрасно видна мне и с моего места, но мне все-таки интересно - с чего он вообще завел этот разговор?
И кстати. Почему Смирнов посадил меня не рядом с собой, я позади?
- Тебя смущает наша беседа? - неожиданно спрашивает мужчина. И, не дождавшись ответа, добавляет, - Прости.
Извиняющийся мужчина - это как вымирающий вид. А такие, как Лев Смирнов, между прочим, не извиняются.
Так что…
- В чем подвох? - спрашиваю я строго.
- Никакого подвоха. Узнаю тебя поближе.
- Рисуешь психологический портрет? А не поздновато?
- И то верно. Но в разных ситуациях человек проявляет себя по-разному.
Что правда, то правда.
- И люди порой всю жизнь узнают друг друга, - замечаю я, и не вспомнить при этом собственных родителей не могу.
У меня ведь с ними не самые простые отношения. Но и сложными или неприятными назвать их трудно. Просто… не такие теплые и доверительные, как, наверное, обычно положено. И их поступки и действия на протяжении всей моей жизни нет-нет, а удивляли и даже иногда внушали неприязнь.
Несколько минут мы едем в полной тишине. Я с любопытством разглядываю профиль Льва, любуясь чертами его лица и будто делая отпечаток в свою память. А он…
Он совершенно расслаблен и сосредоточен на дороге.
- Дыру прожжешь, - в итоге отмечает Лев, - Хочешь еще что спросить - спрашивай.
- Чего ты ждешь? - спрашиваю я, пользуясь моментом.
- В смысле?
- От меня. Чего ты ждешь? Каких слов, какого поведения… Какого, в конце концов, поворота событий? И не говори, что не анализировал и не заглядывал в будущее.
- Почему - “не говори”?
- Ты не похож на человека, который живет только моментом и ничего не прогнозирует. Да и возраст…
- Хочешь сказать, что я старый?
- Уж точно не молод. Сколько тебе? Лет 50?
- 50?! Эй, я так плохо выгляжу?!
- Отнюдь. Хорошо ты выглядишь. Очень хорошо. Но все-таки?
- 45.
- Ну, я недалеко ушла. Ты женат? Дети есть?
- Нет и нет.
- Женщина?
- Что?
- Женщина у тебя есть?
- Ага.
- Что?! - громко возмущаюсь я, вонзая ногти в плечо водительского сидения
Лев неистово смеется.
- Ты, малыш. - отвечает он весело, - Расслабься. Сейчас ты моя женщина.
- Ааа…
На языке - куча вопросов. Но я запихиваю их поглубже и откидываюсь назад. Лодыжку неприятно тянет, и я машинально опускаю ладонь, чтобы растереть травмированное место. Бесполезно, да и чревато, но это как сдирать сукровицу с ранки - болезненная такая, но столь необходимая потребность на уровне инстинкта.
“Сейчас ты моя женщина”
Звучит, конечно, самонадеянно.
Но чертовски приятно.
Но подожди-подожди, Самойлова. Мужчина часто вкладывают в свои слова совершенно иной смысл, чем женщины. Или вообще не вкладывают, а озвучивают то, что, вроде как, должно звучать приятно для слуха. И если подобное признание женщина можно легко посчитать за признание в любви, то для мужчины… Ну, для мужчины это просто слова. И способ показать себя брутально-мужественным. Обычно девчонки от подобного мгновенно текут…
Но я ведь и не девчонка! Мне почти тридцатник!
- Ты сам сказал - не думать лишнего и просто терпеливо подождать, - задумчиво говорю я вслух спустя минут пять молчания и тихого урчания радио из динамиков, - Но чего подождать? И что такого в том, чтобы думать? Для тебя, наверное, нормально спать с совершенно незнакомой женщиной… Трахнуть ее, а потом
