class="p">— Так вот что ты обо мне думаешь? Все те разы, когда мы ссорились, ты думал, что мне больно?
Когда он снова посмотрел на меня, в его наполненных светом глазах заиграли золотые нотки. — Я вижу тебя, Охотница. Думаю, в твоей жизни много боли, но я не уверен, почему и от чего. Ты злишься, да, но ты защищаешь себя. Это то, что я могу понять.
Черт возьми, он и не подозревал.
Боль сделала меня тем, кем я была. Боль превратила меня в нечто жестокое, в нечто несокрушимое.
— Ты не хотел связывать себя со мной, — начала я. — Это из-за голода? Это то, что ты не хотел, чтобы я чувствовала?
Он наклонил голову в сторону, разглядывая меня. Я чувствовала себя слишком открытой, хотя и не была уверена, почему. После всего, что мы пережили, его взгляд заставлял меня чувствовать себя более обнаженной, чем что-либо другое.
Может быть, это было потому, что я знала, что он прав. Он видел меня.
— Это часть, — ответил он со вздохом.
— А остальное?
Как по команде, волна отчаяния ударила в мое нутро, заставив меня застонать от боли. Если он держал эти эмоции внутри, не давая мне их почувствовать, то у него это отлично получалось.
— Ты сдерживался, — выдохнула я.
— Немного, — ответил Вульф. Его глаза заблестели. — Я тоже могу чувствовать то, что чувствуешь ты, если ты забыла.
Я подавила смех. — Правда? И что же я чувствую?
В небе раздался раскат грома.
— Сначала я ничего не чувствовал. Какое-то оцепенение, не знаю. Но под этим что-то скрывалось. Что-то… злое.
Я сглотнула.
— Я понял, что тебе так же больно, как и мне, Охотница. — Он сверкнул своими идеальными зубами. — Вот что делает нас такими похожими.
Я открыла рот, чтобы возразить, ответить, сказать ему, что он совсем сошел с ума. Но когда я попыталась заговорить, ничего не вышло. Я не могла найти слов.
В животе зажглась щекотка удовлетворения — это были его эмоции, а не мои.
Пошел дождь.
Сначала медленно, потом все сильнее.
Капли дождя ударялись о густую листву над нами, а затем стекали вниз, рассыпаясь по грязи вокруг нас и забрызгивая плечи моей куртки.
Вульф поднялся на ноги и пополз ко мне, прислонившись к дереву рядом со мной. Он обнял меня за плечи и притянул к себе, расправив вокруг нас крылья, чтобы мы не промокли.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Он замолчал, как будто делал все это, не задумываясь, и только сейчас осознал свои действия. — Я сохраняю тебя сухой. Теперь, когда мы связаны, я не рискую, что ты отморозишь себе задницу. Мне бы хотелось, чтобы тебе было как можно комфортнее, пока мы здесь застряли.
Черт. Когда он закрыл оставшиеся два дюйма между нами, я не стала сопротивляться.
Вульф прислонился к основанию дерева, а я прижалась к его груди, мое бедро оказалось вровень с его бедром, а его рука крепко обхватила мое плечо.
Его крылья были теплыми и безопасными, и я должна была это признать.
А то, как его бедро излучало тепло сквозь мою тренировочную кожу…
— Прекрати это, — прорычал Вульф.
— Что прекратить?
— Думать о таких вещах.
— Ты не знаешь, о чем я думаю.
Кончики его пальцев лениво коснулись моего плеча. Я даже не могла бороться с мурашками, которые пробежали по позвоночнику; это был физический рефлекс.
— Осторожно, Охотница.
Мое лицо накалилось. К черту это. Вульф сейчас играл со мной, проверяя, что он может заставить меня чувствовать.
Двое могут играть в эту гребаную игру.
Я положила руку на верхнюю часть его бедра и прижалась к его груди. Его бедро тут же напряглось, но через несколько секунд он расслабился под моим прикосновением.
Весь мой живот запылал чужим огнем.
Мне пришлось сдержать смех. Чувствуя желание Вульфа, я ощущала себя так уязвимо и неправильно.
И мне хотелось почувствовать больше.
Я оттолкнулась от него настолько, что смогла вывернуться из-под его крыльев и перекинуть ногу через его колени, устроившись на нем.
Еще один ручеек огня охватил мое тело, когда я прижалась к нему.
— Ты играешь в очень опасную игру, — прошептал Вульф.
Я прижалась к нему бедрами. — Хорошо, — пробормотала я, прижимаясь к нему лбом. — Мне всегда нравилась опасность.
Руки Вульфа скользнули к верхней части моих бедер. Он все еще колебался, все еще сдерживался.
Я чувствовала, как сильно он хочет большего, ощущала, как необузданное желание сжигает его изнутри.
— Перестань сдерживаться, — прошептала я, снова задвигав бедрами.
Кончики пальцев Вульфа впились в мою кожу, и он застонал. — Я не могу.
— Нет, можешь. Я чувствую, как сильно ты этого хочешь. — Я скользнула рукой по его груди, чувствуя, как по моему телу проходит след желания, словно мы были одним целым.
Но вместе с ним пришла и другая неутолимая жажда. Смешавшись с похотью и огнем, ее трудно было определить, но она была.
Жажда крови.
С тех пор как мы оказались в этом лесу, мы ели мясо кролика, которого поймал Вульф, но это даже близко не помогло утолить такой голод.
Я села, но не покинула его коленей.
— Вульф, — сказала я, глядя ему в глаза. — Тебе нужно поесть.
Его челюсть сжалась, а зубы стиснулись. Желание пронеслось по моему телу.
— Прекрати напоминать мне.
Я не знала, о чем, черт возьми, я думала. Я не думала здраво, это было совершенно точно. Мы с Вульфом больше не были отдельными личностями, борющимися за один и тот же результат. Линии были размыты, границы пересечены.
Голод Вульфа стал моим голодом.
Логически я понимала, что ненавижу вампиров. Я знала, что должна ненавидеть Вульфа.
Но физически я жаждала его пищи так же сильно, как и он сам.
Я взяла его за подбородок и заставила посмотреть мне в глаза. — Покормись, Вульф. — Он попытался отвернуться, но я крепче сжала его лицо.
— Нет, я не оставлю тебя здесь в надежде найти фейри до того, как что-то…
Моя кровь застыла. Время остановилось. Все исчезло, кроме нас с Вульфом, вместе в этом лесу.
— Покормись от меня.
Глава 36
Вульф спихнул меня со своих коленей и отполз подальше, остановившись спиной ко мне в нескольких футах, но я чувствовала, как его тело отреагировало на мои слова. Он жаждал меня, как изголодавшийся зверь, наконец-то оказавшийся на грани облегчения.
— Ты сказал, что можешь контролировать это, — добавила я. — Ты ранен, и тебе нужно подлечиться. Ты не можешь закончить Трансцендент в таком состоянии, Вульф. Ты дерьмово выглядишь.
— Спасибо за столь
