– Аш-ш-ш!
Знакомое шипение помог расслышать чистый утренний воздух.
«Попала», – поняла я, спеша отворить дверь служанке и попутно пряча букет роз, которые действительно оказались черными, в самом надежном (то есть самом видном) месте – в вазе, что стояла на комоде, потеснив тамошние цветы.
Распахнув дверь, я увидела гризетку. Она держала кувшин для умывания. Рядом с ней стояла вторая девушка – с тазом и полотенцем.
– Крауфиня приказала нам разбудить вас к завтраку…
Угу, ясно, Уикроу хотят знать, что же вчера все-таки произошло. И уже наверняка у них есть догадки о том, что вчерашний взрыв, от которого содрогнулась вся столица, и мой потрепанный вид как-то связаны.
– Хорошо. Поставьте. – Я неопределенно махнула рукой.
И тут мой взгляд упал на кровать. И пусть одеяло прикрывало простыню, но… Думаю, пятно крови не останется для служанки, заправляющий постель, незамеченным.
Я присела на ложе, положив руку на то место под одеялом, где, предположительно, должны были остаться следы нашей бурной ночи, с намерением прожечь там дыру, но…
– А-а-а! – визг служанок разнесся по всему дому. От чердака до подвала. И спрашивается, ну зачем так орать? Подумаешь, я слегка переоценила свой дар, и… в пепел превратилась вся кровать. Зато утро началось энергично безо всякой чашки кофе! И никаких расспросов. Сплошная суета и непонимание: как у слабого мага жизни открылся мощный дар некроманта?
Срочно был вызван целитель, два архимага, гончий и на всякий случай духовник, чтобы разобраться в феномене.
– Вы бы еще Смерть позвали, – беззлобно отозвалась, глядя на то, как волнуется крауфиня Уикроу и как суров крауф. – Со мной все в полном порядке…
И Хель, помянутая всуе, не преминула спустя некоторое время появиться в моей спальне. Благо я была в этот момент одна. Смерть внимательно осмотрела комнату. Ее взгляд задержался на не замеченных до этого никем черных розах, и она выдала:
– Ну что, тебя можно поздравить с полным дракосочетанием!
– Может, брако? – непонимающе утонила я.
– Ну и брако, но сначала драко… Ты ведь не в курсе, что означают черные розы?
Я замотала головой. И Хель меня просветила, что буквально даритель таких чернильных цветов предлагает своей избраннице разделить с ним не только ночи, но и всю жизнь. И если девушка их принимает, то фактически дает согласие и на ухаживание, и на брак.
– Хотя не поняла, зачем Дьяру эти цветочные прелюдии. Ты и так его жена.
– К-к-как жена? – опешила я и села, едва не промахнувшись мимо стула.
– Так вас же капитан еще на дирижабле в срочном порядке сочетал браком, связал нитью родственных душ. Соединил так крепко, чтобы один из супругов смог шагнуть за вторым хоть за грань, хоть в Бездну. Думаешь, как иначе Дьяр сумел бы тебя найти, когда твой дар почти унес твой разум за грань? Кстати, на твоем запястье и рисунок брачный должен быть.
Я отодвинула край рукава и увидела, как на коже до этого лишь размыто проступавший рисунок татуировки (а это была именно она, а никакая не странная гематома, как я думала раньше) обрел четкие очертания, превратившись в густую ажурную вязь.
– У-у-у, – Костлявая глянула через мое плечо и, хмыкнув, резюмировала: – Полноценный консуммированный брак.
Я на это заявление Смерти стиснула зубы. Сразу захотелось кое-кому провести гигиенические процедуры. А точнее, намылить шею.
– Ты права, Хель. Сегодня вечером у нас будет именно оно, – решительно произнесла я.
Ну Йоран, ну… Темный, дракона ему в печенки, властелин! Вспомнились его: «Хочу спросить», «Ты будешь моей?» – а я то, наивная, думала, что у меня есть выбор. Угу… выбор, только без вариантов. Ну с… супруг… Держись!
И Дьяр держался… И когда просил у моих родителей руку своей жены (так и заявил Уикроу):
– Прошу у вас родительского благословения для меня и моей супруги…
И хотя отец был в ярости, ему пришлось согласиться.
Да, Уикроу по-своему переживали за свою дочь. И хотя пока я не могла еще мысленно называть их отцом и матерью… Но дала себе обещание, что постараюсь сделать все, чтобы стать для них хорошей дочерью, чтобы они гордились Тигиан Уикроу.
Забегая вперед, оговорюсь: на фоне всех этих переживаний графиня, видимо, забыла советы целителей и… как итог через год в уже не самом молодом возрасте порадовала мужа сразу тройней, воспитанию которой супруги отдали все свои силы и внимание. Я же хотела рассказать Уикроу о том, кто я, но… некоторые тайны должны оставаться тайнами. А у императрицы их будет еще немало…
Владыка хоть и нехотя, но согласился со мной, как с супругой будущего наследника престола. Отношения у Рохтора Великого со своим незаконнорожденным сыном получились непростыми. Оба со стальным характером, привыкшие подчинять, а не подчиняться… Абсолютно непохожие внешне, но близкие по духу и с одинаковой магией… Немудрено, что венец принял нового наследника, а народ – будущего императора.
И хотя спустя несколько лет возложенный на Йорана артефакт забрал магию мужа, но совсем без силы, как его отец Рохтор, Дьяр не остался. Та частица моего дара некроманта, которую он получил, когда Молох нас расковывал, сохранилась. Но, увы, черный огонь Йорана исчез – это была не только плата за восхождение на трон, но и вынужденная необходимость: корона являлась мощнейшим артефактом, поддерживающим целостность границ Трейгора, а также благополучие внутри самой страны. Именно поэтому венец мог быть возложен только на сильнейшего из магов. Но все это было много позже, а пока…
Владыка признал Дьяра официально своим бастардом. Но для трейгорцев Йоран так и остался в первую очередь величайшим магом, покорившим и очистившим четверть всех темных земель страны, героем, спасшим Эйсу от сошедшего с ума кронпринца… Да, именно версия безумства наследника и была официально озвучена, как самая простая и понятная для народа.
А я наконец узнала, как Йорана угораздило родиться сыном императора. Дед Дьяра, обедневший эктр, влюбился в демонессу рода теней. Они даже умудрились пожениться, но бабка Эрсир не выдержала семейного быта и сбежала через год в огненную долину, сказав, что хоть и любит своего мужа, но он не ее истинная пара… И оставила на руках мужа двухмесячное дитя. Девочке досталась красота от матери, и только. Ни крохи магического дара. Зато когда она прибыла во дворец на бал дебютанток в поисках подходящей партии, молодой император влюбился в нее с первого взгляда. Как и юная Йоран в него.
Скоропалительный роман оборвался резко: обострилось политическое положение с одними из сопредельников. Рохтор вынужден был отбыть на переговоры, а когда вернулся – любимая исчезла… вернее, ей помогли исчезнуть те, кто считал эктру неподходящей партией для императора.
К тому времени девушка уже была беременна и, испугавшись, вернулась в провинцию, где и родила Дьяра, умерев при этом сама. Дед же Дьяра подозревал, что отправило ее на тот свет не слабое здоровье, а проклятие. К слову, и Хель потом это подтвердила. Да, на юную эктру наслали злословие увядания, которое и выжало из молодой матери все силы.
