Но по иронии судьбы Лорин оказался и вовсе не сыном владыки. Венценосная супруга, на которой пришлось жениться Рохтору, была иноземкой, не ведающей об особенностях венца и королевской крови. Потому и предположить не могла, к каким последствиям приведет ее измена. Впрочем, о них она так и не узнала, умерев за год до двадцатипятилетия Лорина. По слухам – она пыталась отравить очередную фаворитку императора, но перепутала бокалы с ядом.
И я, слушая все это, понимала, что мне будет непросто. Очень непросто среди всех этих интриг и политики. Но я не боялась, потому что знала: рядом со мной тот, кому я полностью могу доверять, тот, кто так же доверяет мне.
Эпилог
– Слушай, ты не могла выбрать для своей свадьбы другой день? – ворчала Хель, глядя на то, как шустрая фрейлина – Наталина – в последний раз поправляет фату.
Я видела в отражении ловкие девичьи руки, и меня все больше терзали смутные сомнения, что это не просто красивая эктра. Слишком цепкий взгляд, становящийся вмиг невинным… Уж не тайная ли это моя телохранительница, приставленная ко мне Эрвином Тороном, которому для охраны досталась уж слишком энергичная будущая императрица? На последнее он как-то даже пожаловался Дьяру, на что получил лишь снисходительную усмешку: дескать, ты оберегаешь ее, будучи на работе, а я на ней и вовсе женюсь. Кто кому сочувствовать должен?
А после муженек еще и припомнил, как Эрвин в суде после оглашения приговора неосмотрительно предложил мне стать его женой. Гончий на такой пассаж Йорана тут же ответил: дескать, он был вынужден сделать это лишь в силу служебного долга. Так и заявил, сумеречный гад, что ради благополучия страны в тот момент он был готов пожертвовать не только собственной жизнью, магией, но и холостяцкой свободой. В общем, сделать все, но не дать возможному будущему императору связать свою судьбу с той, кого владыка Рохтор предпочел бы не видеть супругой своего сына. Но гончий еще не знал, что все его попытки тщетны…
Девушка покинула апартаменты, и я смогла наконец-то ответить Смерти:
– Ну знаешь… свадьба раз в жизни бывает…
Под скептическим взглядом Хель я вспомнила, что у меня-то уже второй. И причем без развода в первом браке.
– Вот! – Хель назидательно подняла костлявый палец! – А у меня оплакиваемый отпуск первый за несколько сотен лет, что, согласись, чуточку длиннее обычной человеческой жизни.
– Может, оплачиваемый? – Я подумала, что Смерть оговорилась.
– Это для меня он оплачиваемый. А для Мора – оплакиваемый. Он будет меня замещать… Пока мы с Надгробием – греть свои косточки на пляже.
Да, рядом с Хель, плюхнувшись на мохнатый зад, лежал тот самый кобель кузнеца, который некогда умудрился порвать ее балахон. Бдительный песель таки преставился, но умудрился буквально с порога посмертия завоевать любовь своей нынешней хозяйки тем, что разодрал в клочья штаны на давнем недруге Хель. Том, кто бесил ее до зубовного скрежета, – на Море, когда тот отпустил в сторону чернобалахонницы сомнительную шуточку. Как итог – Смерть оценила храбрость своего защитника и, к изумлению многих, стала собачницей. И нет-нет да и советовалась с владельцами Цербера и Фенрира по содержанию волкодава.
– Надгробие, лежать! – прицыкнула Смерть на начавшего крутиться у ног песеля. Он тут же снова сел и преданно посмотрел на хозяйку.
– А как тебе удалось баланс-то свести? Филиппа же тоже отправилась за грань раньше времени? – поинтересовалась я, вспомнив, как в арестантской камере после допроса она буквально за час скончалась от лихорадки: это был проклятый подарок Лорина. Кронпринц хоть и умер, но даже с того света умудрился сделать подлянку: на Филиппе оказалось отложенное проклятие. Так кронпринц планировал избавиться от последней ненужной свидетельницы. Вот только сам помер чуть раньше…
– Нет, наоборот, все сошлось. А то у меня тут заказ на душу ведьмы был. Но эта зараза мне косу об колено сломала и заявила, что не думает помирать, пока своему бывшему, который ей изменил, не отомстит. Так что все получилось и-де-аль-но, – последнее слово Хель протянула с наслаждением. – Баланс сошелся!!!
И да, не у одной Хель пострадал рабочий инвентарь… После взрыва в здании суда, на который кворум смертей смотрел, что называется, из первого ряда и с большим интересом, у многих погнуло косы, у других – подпалило балахоны. Так что в бессмертном департаменте сейчас полным ходом шло перевооружение… пардон, переокосение персонала.
– Иди уже, невеста. – Хель приоткрыла дверь в зал, где уже зазвучали первые аккорды церемониальной мелодии.
Среди гостей сидел невероятно суровый Молох. А рядом с ним – вынужденно помолодевшие с тройней Уикроу. Чуть дальше – Эрвин. А в пятом ряду, среди прочих гостей – новый эльфийский посол. В его сторону Наталина то и дело стреляла глазами. И что-то мне подсказывало, что остроухому недолго ходить в холостяках… Рихейнэль довольно улыбался из первого ряда, сверкая своими колечками в ушах.
А я шла к алтарю. Для всех – одна. На деле – меня вела Хель, аргументировав это тем, что она в ответе за тех, кого не убила. И просто обязана-таки гарантированно пристроить меня замуж. На этот раз – замуж широкопублично и сильноофициально.
А у алтаря уже ждал Дьяр, и я была уверена, что у нас все будет хорошо. Правда, не факт, что при этом спокойно.
И спустя несколько лет я в этом убедилась, когда на свет появился сначала ну очень шустрый наследник – точная отцовская копия, а за ним – чудесные сестрички-близняшки. И это трио заставило нервно вздрагивать весь дворец, потому как смесь магии Дьяра и моего дара поцелованной Смертью получилась у деток убойной во всех смыслах этого слова.
Стены восточного крыла, где и проходили занятия магией с императорскими отпрысками, каждый из наших деток разносил не по разу. Дьяр же, читая очередной отчет об учебных подвигах наследников и прошение на восстановление здания, лишь вздыхал и подписывал смету… Вот только это не остужало желания супруга завести еще одного сына или дочку.
А я, памятуя, что супруг привык всегда добиваться своего: и границы государств, если решил, расширит за счет одной только дипломатии, и торговлю с сопредельниками наладит, при этом переманив в Трейгор лучших иноземных специалистов, а если задумал невероятное – налоги понизить так, чтобы казна не обеднела, – и это провернет… И зная все это, я даже не сомневалась, что скоро нашу семью ждет пополнение.
Вот только даже четвертый, младшенький, не смог сделать из меня приличную императрицу, степенную мать семейства, думающую лишь о детях и только. Да, я не спорила с азартом с министрами на совещаниях, но тем не менее активно участвовала в обсуждениях новых законов и распределения средств казны… А главное – я верила в Дьяра.
И он был сильным, непобедимым, способным совершить невероятное. Как и всякий мужчина, за чьей спиной стоит любящая его женщина.
