чем потом меня такими новостями огорошит.
— Ну что ж, хорошо. Но при одном условии.
— Эт каком же? — Удивленно раскрыла глаза Маша.
— Если я тебе и буду рассказывать о своих таких проблемах, то не должна ты меня отговаривать или поучать. Не терплю я такого. Если уж решил, так решил. И ты меня все равно никогда в жизни переубедить не сможешь, а только поругаемся мы с тобой.
Маша вздохнула, но прижалась бедрами ко мне покрепче.
— Что, совсем ты непреклонный? — Спросила она.
— Совсем.
Тогда она вздохнула еще раз, но согласилась. Мы обнялись и снова нежно поцеловались. Долго стояли обнявшись. Расцепились, только когда вновь стал накрапывать дождик.
— Игорь? — Вдруг спросила Маша.
— М-м-м?
— А правда, что Титок тебя от бандитов спас?
Я удивился таким ее словам, а Маша при этом глядела на меня своими большими чернявыми глазами, словно ребенок.
— Это он тебе сказала?
— Ну да.
Я рассмеялся, покачал головой.
— Ай да Титок. Вот трепло станичное.
К обеду возвращался я домой. Белка медленно тряслась по гравийке вниз, к моей родной улице Кропоткина. Утром, еще до того, как я уехал в гараж, Светка погнала в город на экзамены. Отец договорился с одним своим старым товарищем, чтобы тот на жигулях отвез ее с мамой в техникум. Ну а я к трем часам, когда все кончится, должен был их с города забрать.
Думал я пообедать дома чем придется, заправить Белку бензином, да погнать потихоньку до Армавира. С этими мыслями завернул я на Кропоткина, а потом от увиденного поднял бровь. У моего двора стоял знакомый красненький запорожец.
Глава 34
— Ты посмотри, какая шустрая, — пробормотал я на запорожец.
Как только подъехал я ко двору и, привычным делом, поставил машину под большую березку, из запорожца выскочила маленькая и шустрая, как бельчонок Лена Маскина из газеты Свет маяков.
Одетая в брючки-клеш, белую блузочку и цветастый пиджачок, свой озорной образ дополнила она легким платком, повязанным на шею.
— Игорь Семеныч! Здравствуйте! — Вооруженная записной книжкой и карандашом, репортерочка кинулась ко мне чуть ли не под ступеньку.
— Привет-привет. Ты отойди, а? А то мне тут с тобою с кабины никак не слезть.
— Ой! Простите!
Она юркнула немного назад. Дала место, чтобы я спустился.
— А я вас тут давно уже дожидаюсь. Была на гараже, а мне сказали, вас там и нету!
— Как узнала, где живу? — Спросил я суховато.
Понимал я, зачем она приехала. Видать, уже в ихней газете узнали каким-то макаром о том, что это именно я помог армавирское дело сдвинуть с места. Вот за горячими новостями и кинули эту девчонку в нашу станицу.
— Ну… — Она смутилась. — Понимаю я, что это невежливо совсем, но…
— Да не бойся ты. Говори давай, не покусаю я тебя за это.
— В общем, товарищи мне ваши рассказали. А именно… Парнишка один, чернявенький такой. Как же его? А! Гена вроде.
— Казачок, — разулыбался я. — Вот ты посмотри на него. Совсем не может человек язык за зубами держать.
Репортерочка испугалась, глянула опасливо.
— Простите, пожалуйста, Игорь Семеныч, просто мне главный редактор задание дал. А там, насколько я знаю, его сверху спустили. Дал, чтобы я про вас написала в газете.
— В своей маленькой колоночке? — Хмыкнул я.
— Да не! Теперь у меня колоночка побольше будет. Благодаря вам! Очень уже всем понравилась статейка про вас с Белкой. Ну мне в газете тогда и места побольше дали!
Рассказывая все это, маленькая Лена Маскина засветилась, заулыбалась мне белыми ровными своими зубками, заблестела ясными глазами.
Сначала думал я позлиться на нее, что докучает, но потом передумал. Вот как можно злиться на такую девчушку?
— Хочешь, значит, расспросить?
— Ну да, — она закивала. — Я уже почти отчаялась. На работе вас нету, дома тоже никого. Пусто. А если я вернусь обратно ни с чем, дадут мне в редакции на орехи…
— М-да уж, — я вздохнул.
Если честно, и не думал я, что кто-то с района приедет ко мне брать интервью, да еще так скоро. Кроме того, наверняка во всей той операции были такие особенности, которые абы кому рассказывать ну никак нельзя. Тайна следствия, все дела. Это я как юрист знаю. Поэтому придется тут как-то хитро подойти, да многое опустить. Но прогонять девчонку у меня рука не поднималась.
— Ну давай, расскажу тебе, что да как, — согласился я. — Но с одним условием.
— Да-да! — Тут же, не слушая никаких моих условий, согласилась девушка. — Давайте, я согласная!
— Хорошо, — рассмеялся я сдержанно. — Но вначале ты мне кое-что расскажешь. Ты ж, как журналист, наверняка уже кое-что об армавирском деле знаешь. Капаешь в ту сторону?
— Ну да, — немного смутилась она. — Мы вдвоем с коллегой копаем. Помните его? Матвеев Петя? Мы до вас приезжали в конце июля.
— Помню-помню. — Я кивнул. — Ну вот. Так что расскажи мне, что на настоящее время с Щегловыми делается. Знаешь?
— Знаю, — Глянула она на меня как-то опасливо. — А вам это для каких целей?
— А пойду сдам материал в какую-нибудь армавирскую газету, — я рассмеялся. — Мне все равно за сестрой сегодня в город ехать.
Глаза журналисточки налились настоящим ужасом. Она даже отступила на шаг.
— Да ладно, ладно. Шучу я, — Поспешил я успокоить Лену. — Интересно мне просто. Я во всей этой каше варился вместе со всеми. Потому мне и интересно, что с виноватыми там стало.
Хоть и чувствовалась от Лены какая-то опасливость, все же согласилась она мне рассказать, что знает. Вместе мы прошли во двор. Жулика, правда пришлось перевести за дом, да посадить на цепь там. Привязать цепью к железной петле, что была у нас на сажке. Пес, который сначала возбудился незваным гостем, быстро успокоился, забрался под сажок, в пыльную и сухую нору, что насидели там до него соседские коты.
Дождик уже кончился и позволил, тем самым, сесть нам с Леной за стол, во дворе. Мне только пришлось струхнуть с него капельки воды, да принести с дома сухие табуреты.
— В общем, Армавир тем делом сейчас кипит, — проговорила Лена. — Все на
