Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
были исполнять для лорда, на арендную плату и работу за деньги уже получила широкое распространение. Резкое исчезновение такого большого количества рабочей силы означало, что те, кто уже работал за деньги, мог требовать повышения, тогда как те, кто еще не получил такого статуса, с нетерпением жаждали замены своих повинностей на привилегии свободных людей. Если лендлорд отказывал, то для виллана складывалась на редкость благоприятная ситуация, чтобы сбежать и поискать себе более сговорчивого хозяина.
Таким образом, позиция лендлорда была слабой. Обнаружив, что он вынужден платить работникам более высокую плату, а за свою продукцию получать более низкие цены, поскольку спрос упал, он все чаще склонялся к тому, чтобы поделить свои земли на участки и сдать их за наличные деньги свободным арендаторам или своим же вилланам. Однако без боя он не сдавался, и на помощь к нему пришел парламент, приняв закон, ограничивающий рост зарплат и свободное передвижение рабочей силы. Лендлорды стремились перевести часы назад и не только сохранить те немногие феодальные повинности, которые еще существовали, но и добиться восстановления других, от которых отказались до прихода Черной смерти, когда рабочая сила имелась в изобилии и стоила дешево. Результатом стало возмущение со стороны серфов, которое бурлило в течение 30 лет и в конце концов прорвалось в 1381 году в виде крестьянского восстания Уота Тайлера.
Такая последовательность событий выглядит правдоподобно и убедительно. На основании информации, доступной Торолду Роджерсу, действительно легко согласиться, что невозможно построить более подходящий образец развития событий, служащих мостом между Черной смертью и восстанием крестьян. Однако, как оказалось, его информация была далеко не полной. Последующие исследования неопровержимо доказали, что ход событий не укладывался в эту красивую схему. Но когда речь заходит, что на самом деле происходило, впечатляющее единодушие историков оказывается вовсе не таким очевидным. И внутри каркаса этой проблемы важность Черной смерти как фактора дезинтеграции системы определена далеко не окончательно.
Прежде чем обозначить контраргументы критиков Торолда Роджерса, было бы полезно повторить три общих соображения, иллюстрации которых уже неоднократно приводились, но которые нужно постоянно иметь в виду, если смотреть на последствия Черной смерти в правильной перспективе. Первое из них – это тот факт, что ущерб, причиненный бубонной чумой XIV века, имел накопительный эффект. Эпидемия 1348 года определенно была самой разрушительной и, будучи первой, запомнилась лучше всего, но затем, в 1361, 1368–1369, 1371, 1375, 1390 и 1405 годах, имели место и другие вспышки чумы.
В целом эти вспышки становились все менее сильными, но вторая эпидемия 1361 года, согласно любым стандартам, не считая разве что Черной смерти, стала по своим масштабам настоящей катастрофой. По мере того как каждое новое поколение получало удар, не успев по-настоящему восполнить прошлые потери, прогрессирующая депопуляция Англии, ставшая результатом этой череды эпидемий, усугубляла экономическую и психологическую депрессию, не менее опасную, чем разрушительные последствия самой Черной смерти. Один из авторитетных авторов даже заявил, что «самым важным последствием Черной смерти был тот факт, что это заболевание прочно поселилось в Англии».
Таким образом, возникает вопрос: виновна ли Черная смерть за какие-то заметные изменения в Англии в виде эволюции неких новых социальных форм или в виде уменьшения ее богатства и населения. Причем если не сравнивать строго период до 1348 года и период с 1351 по 1361 год, то следует учитывать последствия обеих эпидемий. Так, нередко можно обнаружить, что в какой-то определенной деревне из 55 держателей земли в 1377 году осталось только 30, и значит, Черная смерть виновна за потерю почти половины населения. Это вполне возможно. И почти наверняка она явилась самым важным фактором. Но в отсутствие свидетельств, когда именно и почему произошло это падение численности, утверждение останется недоказанным. Подобные оговорки еще более важны, когда вопрос касается не падения численности населения, а перехода от одной формы землепользования к другой или иных социальных проблем.
Вторым соображением, о котором нельзя забывать, является то, что экономический спад начался еще задолго до 1348 года. Невозможно начертить график, показывающий, до какой точки к тому времени дошел этот процесс и как он протекал на той или иной территории. Но по меньшей мере за двадцать пять лет до Черной смерти экспорт сельскохозяйственной продукции, площадь обрабатываемой земли, а возможно, и численность населения уменьшались. Оценивая пагубное влияние Черной смерти, нельзя забывать об этих более ранних трудностях. Непрерывное ухудшение ситуации в Англии – как, впрочем, и в континентальной Европе – скорее всего, продолжилось бы, даже если бы эпидемии не случилось.
И наконец, третье. Экономическое влияние Черной смерти было до определенной степени смягчено за счет того, что Англия, даже несмотря на некоторый возможный упадок, к 1348 году оставалась по-прежнему сильно перенаселенной. Это означает не то, что население было больше, чем могла прокормить земля (хотя с этим можно спорить), а всего лишь то, что численность трудоспособного населения превышала количество имеющейся работы. В экономических условиях XIX века это вело не к безработице, а к хронической неполной занятости. Виноградов[120] указывал, что на каждом виргейте[121] работали и жили с него до пяти вилланов, при этом и их земля была обработана, и их обязанности в отношении лорда исполнены, и у них еще оставался некоторый неизрасходованный запас сил, который можно было задействовать при необходимости. Утверждение Мейтленда[122], что лендлорд взыскивал только половину причитающихся ему трудовых повинностей, в значительной степени подтвержденное мисс Леветт в ее исследовании поместий епископа Винчестера, является еще одной иллюстрацией этого пункта. То, что часть этих повинностей отменялась, было со стороны лендлорда вовсе не великодушием. Скорее, у него под рукой имелось слишком много вилланов для выполнения необходимых работ, и он просто не смог бы полностью загрузить их всех.
Избыток рабочей силы не ограничивался крестьянами. Самая нижняя оценка числа имевшихся тогда священников, которые могли бы служить в 8670 английских приходах, составляла 15 000. Для населения 4 200 000 человек это означало, что один священник приходился на каждые 280 человек, или примерно на каждые 67 семей. Доктор Коултон считает, что даже в январе 1349 года на каждые два вакантных места в приходах приходилось три выживших священника. Если бы не существование такого внушительного резерва, невозможно было бы объяснить, каким образом во время эпидемии удавалось заполнять каждую вакансию в течение нескольких недель.
Имея в виду эти факторы, стоит подумать, действительно ли Черная смерть вызвала такую фундаментальную революцию в землепользовании, как предполагалось. Конечно, во многом эта теория справедлива. Среди явлений, которые Торолд Роджерс отмечал как
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
