удовольствием отдам кое-что по старой памяти.
— Ты единственная в своем роде, Эм. Ты знаешь это?
— Иначе жизнь была бы скучной. Извинись за меня перед Даксом.
— Черт возьми, этот ублюдок заслужил это за то, что прикоснулся к чему-то, что ему не принадлежало. К тому же, это была всего лишь поверхностная рана.
— Я рада. Но серьезно, Арч. Мы на твоей стороне, хорошо? Дерьмо становится жестким, просто кричи. — Я понятия не имею, что я здесь на самом деле предлагаю, но что-то подсказывает мне, что это правильно.
Арчер уже много лет хотел покончить с Волками. Что ж, возможно, сейчас как раз его время. И я уверена, что ребята были бы благодарны за то, что помогли ему убрать немного мусора. Черт возьми, я знаю, что это так.
— Ты справилась, девочка. Береги себя, ладно?
— Да, ты тоже, Арч.
Я вешаю трубку с улыбкой на лице, когда все, что недавно витало в воздухе, начинает оседать вокруг меня аккуратными кучками.
Мой телефон снова загорается.
Его светлость: Я люблю тебя, Эмми Чирилло.
30
ЭММИ
Что-то теплое щекочет мою щеку, пробуждая меня ото сна, и я поднимаю руку, чтобы смахнуть это. Но вместо этого я обнаруживаю, что мои пальцы переплетены с чьими-то еще, когда тепло растекается по моей руке.
— Тео, — счастливо выдыхаю я, все еще наполовину засыпая.
— Тебе нужно проснуться, Эм, — шепчет он мне на ухо, отчего по всему моему телу бегут мурашки.
— Или ты мог бы просто присоединиться ко мне. Секс во сне — лучший.
Он посмеивается, когда тянет меня за руку, перекатывая на спину.
— Как бы чертовски удивительно это ни звучало, Мегера, я здесь не поэтому.
Замешательство заставляет мои глаза наконец открыться, и когда они открываются, они расширяются при виде передо мной.
О, черт возьми, мой муж в порядке.
У меня мгновенно пересыхает во рту, когда я смотрю на его идеально скроенный черный костюм. Клянусь, это было чертовски близко к его телу. Страшно подумать, сколько это, должно быть, стоило. Темная рубашка и галстук только добавляют привлекательности, а весь образ темного лорда смерти заставляет его зеленые глаза искриться опасностью.
— Ч-что происходит? — Я спрашиваю, не упуская из виду разбитые костяшки пальцев и засохшую кровь, покрывающую его правую руку.
Опустившись на корточки, он протягивает руку и обхватывает мое лицо. Я вздрагиваю от прохлады его кожи, но не отстраняюсь.
— Мы нашли его, Эм.
— Ты… — Я колеблюсь, пока мой мозг пытается осмыслить ситуацию. — Ты нашел его. Где?
— Я все объясню немного позже. Мы уходим сейчас. Тебе нужно встать.
Я приподнимаюсь, чтобы сесть, и убираю волосы с лица.
— Который час?
— Четыре утра.
Да, это имеет смысл.
— Ладно… э-э… — Я заикаюсь, не имея понятия, что я должна делать прямо сейчас.
— Одевайся. Я принес тебе одежду. — Он бросает сумку на кровать, и я слишком потрясена, чтобы что-то сказать.
Он хватает низ своей рубашки, которая на мне, и задирает ее вверх по моему телу.
— Черт, детка, — стонет он, глядя на мою обнаженную грудь и ярко-красные кружевные трусики.
Прежде чем я понимаю, что происходит, он берет мой сосок в рот, и я выкрикиваю его имя, когда электрические искры выстреливают прямо в мой клитор.
— О боже, Тео.
Протягивая руку, он прикрывает мой рот рукой, но не останавливается, на самом деле, он повышает ставку, запуская пальцы в край моего нижнего белья, дергая, пока они не рвутся и не падают с моего тела.
— Что, черт возьми, ты делаешь, — бормочу я в его руку, когда он проводит двумя пальцами по моей киске, погружая их прямо внутрь и растягивая меня.
— Так мокро для меня, Мегера.
В одну секунду я стою перед ним, в следующую я лежу на спине с раздвинутыми бедрами, а его язык ласкает мой клитор.
— Черт возьми, да-а-а, — кричу я, моя спина выгибается, когда меня охватывает удовольствие. — Я-я думала, мы собираемся…
— У нас есть время для этого, — говорит он напротив меня, его пальцы проникают глубже и с легкостью находят мою точку G. — Хватай подушку, детка. Это будет быстро.
Дерзкая ухмылка на его лице, когда он произносит эти слова, действительно должна была бы смягчить ситуацию, но это не так, совсем нет. В основном потому, что я знаю, что он собирается выполнить это обещание и заставить меня кричать в считанные секунды.
Делая, как мне сказали, я душу себя подушкой, пока он возвращается к работе. Его язык и зубы атакуют мой клитор, в то время как его пальцы попадают в нужное место снова и снова, пока я не повторяю его имя и быстро выкрикиваю свое освобождение всего минуту спустя.
Я убираю подушку с лица как раз вовремя, чтобы увидеть, как он вытирает мои соки со своего подбородка тыльной стороной ладони.
— Чертовски зависим, детка, — признается он, нависая надо мной и крадя поцелуй, от которого у меня подкосились бы колени, если бы я действительно могла их чувствовать. Я стону, пробуя себя на нем, и мои бедра двигаются в моей потребности большего.
Но он мне этого не дает.
Вместо этого он встает и делает шаг назад.
— Как? Как ты до сих пор выглядишь, как чертов бог? — я спрашиваю, зная, что сейчас выгляжу как измученная, задыхающаяся шлюха.
Мой взгляд скользит по длине его все еще идеального костюма, пока я не нахожу массивную выпуклость на его брюках.
Тепло заливает меня, и у меня текут слюнки.
— Нет времени, детка, — рычит он, его голос хриплый и полный желания. — Одевайся.
— С тобой не весело, — бормочу я, соскальзывая с кровати и молясь, чтобы мои ноги держали меня.
Он наблюдает за мной с удивлением. — Я позволю себе не согласиться, Мегера.
Поворачиваясь к нему спиной, я переворачиваю сумку, которую он принес, мое любопытство более чем обострилось из-за того, во что, по его мнению, я должна быть одета для этой маленькой миссии.
Часть меня уже стонет, думая, что здесь есть гладкое черное платье, в котором я буду выглядеть как гребаная барби из мафии.
Но вскоре оказывается, что я ошибалась, и я не могу не улыбнуться, когда понимаю, насколько хорошо он меня знает.
— Кто-то был занят, — бормочу я, хватая нижнее белье из своей кучи и натягивая его на ноги.
— Ты должен увидеть мой гардероб. Для моей жены все готово.
Я оглядываюсь через плечо, желая узнать, серьезно он или нет. Конечно, он такой.
— Тео, мне не нужно, чтобы ты мне что-то покупал.
— Я знаю. Но я хочу. Есть огромная разница.
Я начинаю спорить, но быстро останавливаю это. Сейчас
