Собственно, об очередном конце обеда и о том, как ему там нас не хватало, Бонни и рассказывал всю дорогу от аэропорта до виллы «Пустельга». А там…
Я представляла себе сицилийские свадьбы по фильму «Крестный отец», и в целом оказалась недалека от истины, разве что с масштабом ошиблась. Наша с Кеем свадьба откровенно проигрывала если не в помпезности, то в размахе — точно. Еще бы! Праздновал весь ближайший городок с населением тысячи в три (не считая туристов). Причем праздновал с самого утра — мы проезжали его по дороге на виллу. Ресторанчики и таверны с бесплатной выпивкой за счет сенатора, представления кукольного театра и цирковой труппы на площадях, несколько ансамблей уличных музыкантов, какие-то шоу для детей… Все гостиницы в радиусе полусотни километров были забиты до отказа, журналистов понаехало — туши свет… По счастью, их хотя бы в дом Джузеппе не пустили, и у нас было немного времени перед торжеством побыть почти в тишине и спокойствии. Мне очень хотелось пообщаться с невестой, но до свадьбы не вышло, Клаудиа должна была приехать из Палермо прямо в церковь. Зато удалось немного потрепаться с Карло — из всего семейства сенатора он единственный мне нравился, видимо, некоторой схожестью с Кеем. С Адриано и Николо я тоже познакомилась, вздрогнула от искр ненависти, проскакивающих между ними, Бонни и Карло. Похоже, эти двое вообще весь мир ненавидят, а собственную родню — особенно. Они запросто могли сделать какую-нибудь мерзость с Клау, если бы Кей о ней не позаботился.
Вообще все это было так странно! Кей — шафер на свадьбе дона Джузеппе! Кто бы мог подумать, да? И что Бонни наконец-то перестанет рычать и пускать дым из ушей при одном только упоминании дяди. Мало того, сегодня они вполне по-родственному обнялись (от чего Адриано и Николо перекосило).
Кстати, Марко Кастельеро тоже заглянул к брату перед торжеством, поддержать, выпить стаканчик молодого вина и поздороваться с Кеем. Как я поняла, у них с Кеем тоже были дела, но я не вникала, какие именно. Главное, что синьор Марко совершенно спокойно принял выбор Бонни, назвал меня дочкой и потребовал обещания, что его позовут на крестины маленького Говарда. Уж не знаю, что и как ему рассказала Селия о семейных разборках, но сдается мне, папа Марко на все это только поржал, отвесил Бонни отеческий подзатыльник и велел поменьше дурить и сомневаться в родительской любви.
Возможно, младшему брату тоже достался подзатыльник, даром что сенатор.
В общем, мы трое ехали в церковь в свите жениха, любовались праздником и опять ржали — над «скромностью» сенатора Кастельеро, устроившего из своей свадьбы чуть ли не национальный праздник.
— Традиция? — спросила я у Бонни.
Он покачал головой.
— Традиционная свадьба у него была только с первой женой. Как понимаешь, я не застал, мне только рассказывал папа. На Тине дядя женился тихо и скромно, чтобы не дразнить гусей. Три следующие были в мэрии Палермо и без меня, но ничего интересного я не пропустил. Там даже никто не подрался.
Мы с Кеем дружно рассмеялись. Сицилия — почти как Россия. Какая же свадьба без драки!
А еще я подумала вдруг, что в чем-то понимаю Клау. С Джузеппе она будет как за каменной стеной, никаких вам взбрыков, загулов и прочей творческой дури. Я же помню, Бонни рассказывал: пока Джузеппе был женат на Тине, матери Карло, не было на Сицилии мужа вернее. Жаль только, их брак продлился всего двенадцать лет. Тина сгорела от рака меньше чем за год, спасти ее не смогли лучшие врачи мира. Следующий брак Джузеппе не удался от слова совсем, и четвертая попытка кончилась разводом, и пятая. Вот теперь — шестая, дай боже, чтобы удачная.
— Ты больше не злишься на Клау и дядю? — спросила я Бонни.
— Не вижу смысла. Это была моя дурная идея, соврать маме с папой. Клау — нормальная девчонка, устоять перед дядей у нее не было шансов, а я… я похож на него. Внешне, — он хмыкнул и поцеловал мою руку. — Я слишком счастлив, чтобы злиться.
Он чуть-чуть лукавил. Самую капельку. К счастью его примешивалась нотка горечи, и я догадывалась, почему. Что ж, у меня есть одна идея, что с этим можно сделать. Не сию секунду, но… короче, если Кей согласится — то Бонни понравится.
Торжество удалось на все сто. Джузеппе и Клаудию обвенчали в украшенном цветами и колосьями храме, под ангельское пение детского хора и орган. Гости, едва поместившиеся на скамьях, искренне радовались за молодых, осыпали их рисом и монетками, аплодировали и местами даже утирали слезы умиления. А потом огромная толпа гостей, горожан и туристов подпевала Бонни Джеральду — ради дядюшкиной свадьбы он дал концерт прямо там же, на площади перед церковью.
Я тоже подпевала! Особенно «Italiano vero»! (Настоящий итальянец, итал.) Я и не знала, что Бонни приготовил для дяди такой подарок. Джузеппе точно не знал. Когда Бонни запел, он расчувствовался до слез. Даже Клау проняло настолько, что она меня обняла! Мы с ней немного потрепались — об утреннем токсикозе, толкающихся изнутри ножках и преимуществах английского образования перед итальянским. А еще Клау по секрету сказала:
— Хочу извиниться перед Бенито за то, что его ненавидела. Мне было больно, и я не понимала, почему все так получилось. И… ну… не надо было его спасать, — тут Клау, хорошая девочка, покраснела и быстренько сменила тему. — Джузеппе тоже сожалеет. Ему кажется, что они с Бенито не договорили месяц назад. Ты же намекнешь Бенито, чтобы поговорил с дядей?
— Конечно. Я думаю, им давно пора это сделать тет-а-тет. Я рада, что ты больше не злишься на Бонни.
— Мне сразу надо было понять, что он совсем не похож на Пеппе. Не представляю, как ты с ним уживаешься!
— А я не представляю, как ты уживаешься с Джузеппе. Он же политик!
Мы рассмеялись, словно удачливые заговорщицы, и я подумала: вдруг мы с Клау сумеем стать подругами? Сейчас у меня с этим делом все сложно. Демократия демократией, а из старых подруг осталась лишь Манюнюэль, даже Катька Либман перешла в разряд приятельниц/подопечных. Финансовый вопрос и статус, как бы ни хотелось обратного, решают очень многое. А Клау хотя бы не видит во мне волшебника в голубом вертолете, который должен ей минимум пятнадцать порций эскимо. Возможно, потому что она свое эскимо уже получила.
Благодаря Бонни, кстати.
Если бы не его афера с подложной невестой, совершенно не факт, что она бы стала синьорой Кастельеро, что бы там ни говорил сенатор о своей великой любви. Он же наверняка начал ее очаровывать с прицелом на счастье Бенито, а не ради нее самой. Но не суть. Главное — все сложилось удачно. Умница Кей вовремя подстраховал Клау и помог принять здравое решение. Немаловажно, как мне кажется, и то, что он сначала подарил ей финансовую независимость. Женщина со своими деньгами чувствует себя гораздо увереннее, чем полностью зависимая от супруга, даже если это самый лучший, самый любящий и милый супруг на свете. По себе знаю.
Вручив новобрачным подарки, — как и говорил Бонни, подарков была натуральная гора, и клетки с козлятами там тоже присутствовали, — мы с Кеем закруглили беседы с гостями и смотались танцевать. Свой долг шафера он выполнил, засветился рядом с Джузеппе перед журналистами и высокими гостями, и хватит. Мы же приехали на праздник, а не очередную политическую обязаловку. Тем более Бонни пел итальянские песни — из репертуара Челентано, Тото Кутуньо, Рамазотти и какие-то незнакомые, все вперемешку.
