Там, наверху, комната Сейбера.
Элла вздохнула. Каждый раз при мысли о нем ее охватывали странные ощущения – в груди, в бедрах, в том месте между бедер, которому нет названия. Сейбер дотрагивался до нее там и пробудил в ней эти ощущения, которые она хотела испытать снова.
И у него тоже есть свои желания.
Мамина книга!
Придумала! Она должна найти экземпляр маминой книги и прочитать все то, что ей запрещалось читать до свадьбы.
Она же скоро выйдет замуж. Значит, должна прочитать книгу. Тогда она, возможно, поймет, почему Сейбер ведет себя так странно. И она узнает, что ей надлежит делать, когда они… они… они будут заниматься этим. Определенно существует это, что не входит в то, что они уже испытывали вместе.
Легкий и прохладный ветерок освежил ее кожу. Мысль о том, что они испытали далеко не все, казалась неправдоподобной, и все же… все же… Что-то внутри нее желало большего.
Нет, она не успокоится, пока не узнает. И мамина книга ей в этом поможет. Все говорят, что ее книга проливает свет на многие вопросы. Что ж, ей тоже пора просветиться. Она видела обнаженные тела, сотрясающиеся от…
Нет, хватит об этом.
В дверь тихонько постучали.
Она замерла.
Сейбер пришел к ней в спальню. Сердце ее радостно подпрыгнуло. К горлу подступили слезы.
Дверь со скрипом приотворилась.
– Элли? Элли, ты спишь?
Она уронила голову на руки.
– Макс, что ты бродишь среди ночи? Уходи.
Он вошел в комнату, прикрыв за собой дверь.
– Это очень важно, Элли. Я только что говорил с Бигеном и отправился прямо к тебе.
– С Бигеном? – Она резко выпрямилась. – Иди сюда. О чем ты толкуешь? Что за беседы с Бигеном? Уже полночь.
– Он меня поймал.
Элла вгляделась в лицо брата сквозь мрак.
– Потрудись объясниться.
Он сел с ней рядом.
– Да ничего особенного не произошло, Элли. Просто я решил сыграть в картишки. А Биген как раз сидел на своем треклятом стуле, когда я хотел потихоньку пробраться к себе наверх.
– Ты играл в карты? О Макс! Тебе же всего пятнадцать. Где ты был?
Он удрученно пожал плечами и повесил голову.
– Скажи сейчас же.
– В «Уайтс-клубе» здорово, Элли. Там чувствуешь себя настоящим мужчиной. Жаль, там уже нет старого Красавчика Бруммеля. Хотел бы я на него посмотреть.
– В «Уайтс-клубе»? – прошептала Элла – Ты был в этом карточном притоне?
– Это клуб, в который ходят сливки общества. Мне везет в азартных играх. Особенно нравится мне фараон. У меня чутье – своего рода талант.
Элла поежилась и подтянула колени к груди.
– Азартные игры. – Она покачала головой. – В «Уайтс-клубе». А откуда у тебя деньги?
Он пожал плечами.
– Отвечай, Макс.
– Ну, хорошо, хорошо. Я не играл, – еле слышно докончил он.
– Ты не играл?
– Меня не пустили в «Уайтс-клуб». Мне не понравилось, как там разговаривали со мной. Я послал их к черту. У меня есть куда пойти, кроме этого дурацкого клуба.
– Ты сущее наказание, Макс, – промолвила Элла, не скрывая облегчения. – Ты попытался проникнуть в лучший клуб Лондона, но тебя выставили за дверь. Ты не имел никакого права выходить из дому ночью и бродить по городу в поисках развлечений. Тебе следует немедленно вернуться в Итон.
– Я еще не оправился от болезни.
– Вздор! Ты вовсе не болен – это чистой воды баловство. Но не важно. Что ты хотел рассказать мне про Бигена? Он, наверное, тебя хорошенько отругал.
– Он сказал мне, что как раз собирался передать тебе какое-то письмо. Я предложил сам отнести его тебе.
Элла недоуменно воззрилась на него.
– Письмо? Ночью?
– Я просто пообещал передать его. Откуда мне знать, кто и зачем его послал? Но я могу его и унести обратно.
– Противный мальчишка! – Элла протянула ему руку. – Отдай мне его сейчас же. И зажги лампу, будь любезен.
Макс зажег лампу и поднес ее так, чтобы Элле было удобно читать.
«Элла, – начиналось письмо. – Нам надо побыть вместе. Я бы хотел ухаживать за тобой так, как подобает джентльмену. Приглашаю тебя в театр сегодня вечером…»
Элла подняла глаза.
– Очевидно, Биген должен был передать эту записку еще утром. Но этот лентяй замешкался.
– А что в ней говорится? – спросил Макс.
Руки у Эллы дрожали от радостного возбуждения.
– Сейбер хочет, чтобы я поехала с ним в театр.
– А в какой театр? – живо поинтересовался Макс.
– «Друри-Лейн», – ответила Элла, вне себя от счастья. – Он говорит, что мне понравится здание. О Макс, он снова стал таким, как прежде. Я знала, что это произойдет рано или поздно.
Она спит в комнате, которая находится прямо под его спальней.
Если бы он не был таким идиотом, Элла была бы сейчас с ним рядом.
Биген осторожно поскребся в дверь и вошел в комнату.
– Милорд?
– А кто ж еще? – раздраженно бросил Сейбер.
– Как скажете. – Биген был как всегда невозмутим. – Я приготовлю вам питье.
Сейбер ничего не возразил на это.
Биген перелил коричневую жидкость из пузырька в стакан.
– Приятная ночь, не правда ли, милорд?
– Приятная?
– Не жаркая и не слишком холодная. Воздух такой свежий.
– Неужели? Я и не заметил. – Он чувствовал только незримое присутствие Эллы, находящейся с ним под одной крышей.
– Ну да, – повторил Биген, поставив стакан перед Сейбером. – Тут для вас письмо, милорд. Оно может подождать и до утра, но я все равно оставлю его у вас.
Сейбер смотрел, как Биген кладет на комод перед кроватью белый конверт.
– Письмо? Что за письмо, Биген? От кого?
– Милорд, оно может подождать и до утра. Выпейте лекарство и ложитесь.
– Я задал тебе вопрос, черт подери!
– Вы переутомились, вам надо отдохнуть. – Биген покачал головой, его тюрбан отбрасывал золотистые искры. – Роуз хотела передать вам письмо утром. Я сказал ей, что избавлю ее от необходимости подниматься на верхний этаж. Не следовало мне давать вам записку сейчас.
– Роуз? – Сейбер приподнялся с подушек. – Это служанка мисс Россмара?
– Именно так, милорд. Замечательная горничная, смею вам заметить. Скромная и, если не ошибаюсь, очень застенчивая. Она не любит вступать в разговоры. Но…
