Он коротко рассмеялся.
– Вернулся. Как это точно сказано! Словно посылка, которую немного потрепали по дороге.
– Для меня это не имеет значения, – заверила она его. – Для меня ты прежний Сейбер.
– И ты… – Он склонил голову, устремив на нее изучающий взгляд. – Ты стала еще прекраснее, чем раньше. И душой, и телом. Все в тебе привлекает меня.
Она вспыхнула. Ему нравилось ее смущение.
– Кэлум знает о том, что случилось? – спросила она. – О шифоновом шарфе? И… о письме?
– Струан уже написал ему о шифоне. Я думаю, нам лучше не рассказывать ему о письме.
Элла вздохнула с облегчением.
– Я бы не хотела, чтобы о нем вообще кто-либо знал. – Она переплела свои пальцы с его. – А что он сказал по поводу того случая с шифоновым шарфом?
– Что он разыщет негодяя, который подкинул его, и расправится с ним.
– Я размышляла насчет Помроя Уокингема, – сказала Элла. – Он делал мне гнусные предложения.
– Он просто совсем мозги потерял, увлекшись тобой.
Его слова не убедили ее, даже заключающийся в них комплимент.
– Он упоминал о моем прошлом. Он сказал, что знает обо мне нечто и что мне следует подчиниться ему. Он угрожал мне.
– Молодой Уокингем всего лишь самодовольный хлыщ. Он мог пронюхать, что вокруг тебя существует какая-то тайна, но я не думаю, что это тот, кого мы ищем. Если бы он написал письмо, то не стал бы разоблачать себя намеками. Мне кажется, ему известно, что ты приемная дочь Струана и Джастины. Он, возможно, попытался узнать что-нибудь о твоих родителях, но у него ничего не вышло. Просто потому, что этого никто не знает. Но это не остановит его от того, чтобы изводить тебя намеками, – для того, чтобы вынудить тебя подчиниться ему.
– Я ненавижу его.
– Забудь его. Он не опасен.
Тревога, затаившаяся в ее черных глазах, говорила о том, что ей не по себе.
– А что дядя Кэлум сказал о нашей свадьбе?
– Что одобряет ее. Он очень обрадовался. Он передаст мое письмо Струану.
– Понятно. – Элла не выказала особого энтузиазма при этом известии.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал кончики пальцев, почувствовав, как она затрепетала.
– Ты такая страстная, моя Элла.
– Тише. – Она снова покраснела. – Нас могут услышать.
– Страстная, но перспектива нашей свадьбы тебя отнюдь не радует.
Она сжала его руку с такой силой, что он нахмурился и пробежал глазами по ее лицу.
– Что с тобой?
– Я хочу показать тебе, с каким нетерпением я жду нашей свадьбы.
Сейбер вопросительно вскинул бровь.
– Сегодня ночью, если хочешь.
Она не понимает, о чем говорит.
– Будь добра, объяснись.
– Можно прийти к тебе?
Нет, она имеет в виду именно это.
– Можно?
– Я не думаю, что…
– Нет. Ты говоришь, что есть нечто, чего я не знаю о тебе. Я хочу это узнать. Раз и навсегда. Комната Роуз далеко от моей – она не заметит моего отсутствия. Макс где-то пропадает. Почему бы мне не провести эту ночь с тобой?
Она ошеломила его своей откровенностью. Взгляд Сейбера помимо воли задержался на ее губах, шее, груди.
– Леди не пристало делить ложе с мужчиной, пока она не выйдет за него замуж.
– Я уже была в твоей постели. На короткое время. Я бы хотела остаться с тобой на всю ночь, держать тебя в объятиях и чтобы ты обнимал меня.
– Боже мой, – выдохнул Сейбер. – Ты соблазнительница, Элла.
– Так я могу прийти к тебе?
– Говори тише.
– Я чувствую что-то мрачное в тебе, Сейбер. В тебе идет борьба.
Он застыл.
– Ну вот, – продолжала она. – Вот опять. Они снова здесь.
– Они? – Холодный пот выступил у него на теле. – О чем ты говоришь?
– Пожалуйста, не увиливай. Доверься мне, Сейбер. Тебя терзают демоны. В ту ночь, когда я по глупости решила прийти к тебе, ты бросился на меня.
– Потому что…
– Потому что ты решил, что я нападаю на тебя. Ты не знал, кто я, и принял меня за своего врага.
– Элла…
– И ты накинулся на меня, пребывая в забытьи. Неужели ты думаешь, что я не поняла, что с тобой, любовь моя? Когда папа и прабабушка оставили меня в твоем доме, ты явился ко мне с кинжалом в руке. Ты был не в себе. Когда ты вошел в комнату, то не узнал меня. И в тот раз, как и в этот, тебя остановил только мой крик.
Он потер лоб.
– Нам пора пожелать друг другу спокойной ночи и пойти спать, Элла.
– Ты болен, да?
Сейбер выдернул у нее свою руку.
– Не пытайся судить о вещах, в которых ничего не смыслишь.
– Но я хочу понять, – сказала она ему. – Поэтому я приду к тебе сегодня ночью и узнаю причину твоих ночных кошмаров.
– Нет никаких кошмаров! – Остальные могут услышать, но ему наплевать. Он отвернулся от Эллы и быстро зашагал к двери. – Я желаю всем спокойной ночи. Предупредите слуг, что двери в мою комнату будут закрыты на ночь. Привычка, приобретенная за время, проведенное среди чужих.
– Но мы тебе вовсе не чужие, – возразила бабушка.
– И, тем не менее, я так привык. Я предпочитаю, чтобы меня не беспокоили. Люблю уединение. Всем спокойной ночи. – Он был уверен, что Элла поняла его намек.
– Ха. – Бабушка встала с кресла. – Не сомневаюсь, что ты будешь рад разделить это уединение со своей невестой.
Сейбер открыл дверь.
– Я думаю, бал, который вы даете в честь Эллы, – неплохой повод объявить о ее помолвке, – сказала вдова Кэлуму – И чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
– Нет! – Сейбер обернулся к ним – Нет. На балу о помолвке объявлено не будет.
Он слышал, как Элла разочарованно ахнула, но даже не взглянул в ее сторону.
– Не соблаговолишь ли объяснить, что ты имеешь против, старина? – спросил Кэлум, прищурив глаза. – Разумеется, исключая совершенно естественное желание дождаться приезда Джастины и Струана.
– Именно это меня и останавливает, – солгал он. Не может же он сказать им, что, когда Элла упомянула о его демонах, он вообще засомневался, стоит ли ему жениться на ней.
Элла никак не могла заснуть. Она открыла окно и села перед ним, подставив ночному ветерку разгоряченное лицо.
Несмотря на все заверения в любви, Сейбер до сих пор не уверен, жениться на ней или нет. Где-то вдалеке ухнул филин. Запах цветов наполнял сад.
