--Прощайте, сударыня,--сказал Урфо.
Я не ответила и, не оглянувшись, направилась кдому.
Было ранее утро, может быть, пять или шестьчасов. Осенняя морозная свежесть не бодрила меня. Я лишь зябко ежилась, ведь всердце прочно засела ледышка. Я была уже на своем месте. Я принадлежала теперьтолько этому миру. Только здесь я могла теперь чувствовать себя своей. Толькоздесь был теперь мой дом.
Очень быстро и без единой мысли в голове япересекла убранное поле. Никакие чудеса больше не поджидали меня здесь, никакиеопасности или злоключения. До автобуса оставалось еще полчаса. Я откопала свойчемодан и спрятала туда единственное, что мне осталось в память о Дремучем Мире- меч. И тут вдалеке, у леса вспыхнуло яркое зарево. Это загорелся старый мост.Огромное пламя охватило его целиком, и через минуту он превратился в прах.Больше уже никто и никогда не может попасть на Ту Сторону. И больше никогда...никогда я не увижу его...
Душа сожженная ослепла.
На возрождение из пепла...
Эпилог
В мутных городских сумерках, где-то в недрахстарых хрущевских построек, слышался приглушенный стон, сдавленный крик, топоти возня. Никто из обитателей бетонных коробок, высовываясь из окон, не хотелвмешиваться в происходящее.
Четверо били одного. Они пинали его ногами, аон скрючившись и вжав встрепанную голову в плечи, корчился, валяясь в грязнойснеговой каше.
--Эй, вы! Четверо на одного, это нечестно,--раздался вдруг одинокий голос рядом.
Парни, видимо, были так удивлены несказаннойсмелостью подавшего голос, что тут же остановились, чтоб посмотреть на эточудо. Перед ними стояла девчонка в белой куртке и вязаной шапке, из-под которойвыбивались рыжие пряди. Рядом с ней спокойно сидел большой лохматый пес, ни чемне проявлявший агрессивности.
--Иди отсюда, пока и тебе не наваляли,--крикнулей один из хулиганов.
--Оставьте его в покое,--ровным тоном ответиладевчонка.
Один из парней рассмеялся, трое остальныхпокосились на собаку.
--Ты что, думаешь, мы твоего щеночкаиспугались?
--Я вас предупредила.
Девушка сняла перчатки, резко, будто хотелапрогнать осу, провела рукой по воздуху. В тот же миг все трое с довольноприличной скоростью отлетели и шмякнулись об обледенелый весенний сугроб. Двоепотеряли сознание, один, прихрамывая, сразу ретировался. Четвертый, схватив какую-тожелезку, с диким криком ринулся на девушку. Еще одно легкое движение рукой, ион отлетел к забору, смачно треснувшись об него затылком.
Девчонка подошла к избитому.
--Сам до дома дойдешь?
--Не-а. Здорово ты их.
--Вставай.
--Не могу.
Парнишка был весь в крови и дрожал, какосиновый лист.
--Да ты чертов нарик!--догадалась девушка.--Знала бы, связываться не стала!
--Помоги что ли. Хреново мне, сестричка.
--А сейчас?--спросила она, легонько шмякнувладонью по его разбитому лбу.
Наркоман закатил глаза и, пошатнувшись, опятьупал в снег, но тут же снова поднялся, сначала на четвереньки, потом надрожащие ноги.
--Ой, кажется, больше не ломает,--удивленнопросипел он.
--И не будет больше, если завяжешь.
--Ты чё, экстрасенс что ли?
--Какая тебе разница. Медицинская помощь нужна?
Новая частная клиника располагалась за городом.Все врачи здесь специализировались на так называемых традиционных методахлечения: экстросенсорика, аюрведа, травы, заговоры, хотя, конечно, и бездостижений современной науки не обходились. При клинике был открыт небольшойбесплатный прием для разного рода бродяг, бомжей и прочих несчастныхотщепенцев. Туда-то и привезла Беатриче своего нового знакомого.
--И не надоело тебе таскать сюда разныхпропащих?--спросил у нее смуглый доктор.
--Нет, Ю-Ю. Ты не прав. Вдруг хоть один из нихснова станет хорошим человеком.
--Знаешь хоть одного такого?
--Нет.
--Для этого не достаточно просто силы, нужнавласть. Кстати, ты так и не рассказала мне, что произошло после того, как тывернулась в Мир Людей.
Парень, которому доктор обрабатывал ссадины,затаенно слушал рассказ Беатриче, и глаза его становились все шире отудивления.
--А как ты догадалась, что сила вернулась ктебе?
--Не знаю, просто почувствовала и все. Ноприручить ее снова я смогла только через две недели. Но большим для меня чудомявилось то, что выжила Троя.
--Да,--согласился Ю-Ю.--Жаль только, что в этоммире она не может говорить.
--Зато все отлично понимает.
--Теперь к хирургу иди, третий кабинет,--сказалдоктор парнишке, и тот направился было к двери, но вдруг обернулся и оскалился.
--Слушайте, ребята. А что если я пойду, куданадо и расскажу, какие тут у вас дела творятся. Впрочем, если что подкинете набедность, тогда, может быть и не расскажу.
--Нет, не подкинем,--ответила емуБеатриче.--Иди, куда хочешь, рассказывай, о чем пожелаешь. Был ты просто нарик,а будешь нарик - шизик.
Парень грустно скривил рот и вышел. Бет тожестала собираться.
--Постой-ка. У меня прием закончился. Поедемвместе,--сказал ей Ю-Ю.
По дороге они снова говорили о том, что былопонятно только им:
--Как твои успехи в ратном деле?--спросилдоктор.
--Все лучше и лучше. Вчера я даже едва неодолела деда. Хотя он, конечно, здорово поддавался.
--Он еще не женился?
--Нет. А как ты поживаешь? Так и бегаешь завсеми блондинками подряд?
--Не смейся,--обиделся черт.
--Я и не смеюсь. Просто понять тебя не могу.Зачем ты ее ищешь? Она же тебя убить собиралась.
--Она не виновата! Ее использовали!--горячовозразил Ю-Ю.
--Решение она сама приняла.
--Женщины слабы и подвержены искушению.
--Вот уж точно,--ответила Беатриче, подумав освоем.--И все равно, пропащий ты и, пожалуй, одержимый. Всю жизнь будешь искатьее?
--Кто бы говорил! Ты-то сама всю жизнь будешьждать его?
Бет оставила этот вопрос без ответа и черезнекоторое время проговорила:
