– Позвоню, как только что-то выяснится, – пообещалон и крепко обнял ее. Как ему нужна сейчас ее сила и поддержка! Был час ночи,Лайаму предстояло шесть часов провести за рулем, плюс-минус еще какое-то время– в зависимости от погоды. Бет сказала, у них там идет снег.
– Буду о тебе думать каждую минуту, – сказала Сашаи поцеловала его. Она махала ему, пока машина была видна. А потом взяла такси ипоехала домой. Мобильный телефон у нее был с собой, и звонок раздался, когдаона еще и до дома не успела доехать. Лайам был в крайнем волнении и говорилсквозь слезы.
– Саша, я тебя люблю. Спасибо, что ты рядом!
– Я всегда буду рядом, любимый. И каждую минуту будумолиться за всех вас. – Бедная девочка! Ей чудом удалось уцелеть. Как иЛайам, Саша надеялась, что все обойдется. – Езжай осторожно, Лайам.Позвони, когда доберешься.
За ночь он звонил ей несколько раз, передавая новости,полученные от Бет. Девочка была в критическом состоянии. На утро была назначенаоперация. Саше делалось дурно при одной мысли о том, через что им придетсяпройти. Что может быть страшнее, чем боль собственного ребенка? Лайам прибыл наместо только в девять утра. Саша так и не заснула ночью. Но ведь и Лайам в этуночь не спал.
Потом звонков долго не было. Шарлотта была на операционномстоле. Операция продлилась до вечера. А Лайам, когда позвонил, не мог сдержатьслез. Саша и сама плакала, разговаривая с ним. Результаты операции на первыйвзгляд, как сказал Лайам, обнадеживали. Травма была не угрожающей жизниребенка, но все же очень тяжелой. Когда после операции они смогли поговорить,Лайам рассказал, что будущий муж Бет вне себя от горя и раскаяния. Шарлоттаведь была с ним, он показывал ей ее будущую комнату и на секунду отвернулся,тут-то она и упала. Бет чуть не убила его, но бедняга и сам совершенно извелся.Ситуация для всех была очень тяжелой. Старший сын, Том, срочно прилетел изколледжа, чтобы быть рядом с сестренкой. В эти часы семья собралась вместе.Саша жалела, что не может там быть. Она предложила прилететь и снять номер вгостинице рядом с госпиталем, чтобы поддерживать Лайама, но он сказал, что ихвсех разместили в палате Шарлотты и коридоре. Так что видеться им все равно неудастся. И она осталась в Нью-Йорке, постоянно держа в сумочке телефон.
В семь часов Саша ушла из галереи и была неотлучно дома. За ночьЛайам опять ей несколько раз звонил. Утром, после очередной бессонной ночи, втом числе и для Саши, появились обнадеживающие новости. Лайам сказал, что Бетхоть и на взводе, но с ним держится достойно. Из-за трагедии с девочкой онаедва не обезумела.
Бет и ее жениху пришлось даже свадьбу отложить, котораядолжна была состояться уже через три недели. Теперь решили перенести свадьбу наянварь, когда наступит ясность с состоянием Шарлотты. В один миг вся жизньмногих людей перевернулась, ведь пока никто не мог поручиться за успешноевыздоровление девочки.
Время тянулось мучительно медленно, и по прошествии неделистало ясно, что полный паралич Шарлотте не грозит, а вот будет ли она ходить,еще неизвестно. Вероятность того, что она снова встанет, была довольно высока,но уверенно этого пока никто сказать не мог, а если она и встанет, то ходитьсможет не раньше чем через несколько месяцев, если не лет. Ей еще предстоялонесколько операций. Саша боялась спросить, но, узнав, что их страховка всепокрывает, вздохнула с облегчением, в противном случае семья бы, ко всемупрочему, оказалась разорена. На восстановление потребуется время и многиетысячи долларов. Будет нелегко и самой девочке, и Бет, которой предстоит за нейухаживать. Когда Лайам об этом рассказывал, в его голосе появлялись виноватыенотки. С Шарлоттой кто-то должен был находиться неотлучно, а для Лайама этобыло невозможно. Он живет в Лондоне, готовится переехать к Саше в Париж. Онпросил у нее прощения за то, что не сможет встретить с ней Рождество, но сейчасэто была для них далеко не самая главная проблема. Саша решила остаться наРождество в Нью-Йорке. Если Лайаму удастся хоть на денек вырваться, то в такомслучае это будет намного проще, чем лететь в Париж. А в галерее в Парижепрекрасно управятся и без нее. Они ее никогда не подводили – спасибо Бернару.
Она позвонила Ксавье и рассказала о несчастье, тотпосочувствовал Лайаму. Шарлотту Ксавье хорошо знал, он бывал у них еще доразвода с Бет. Он отказывался верить, что девочке может грозить паралич, итвердил, что все обойдется. Просил мать передать Лайаму самые горячие словаподдержки и пообещал каждый день ходить в церковь и молиться за выздоровлениемалышки.
Саша как раз в то утро поставила за нее свечку и отстояласлужбу, что, вообще-то, случалось с ней редко.
Ксавье предложил приехать в Нью-Йорк, чтобы провести с нейРождество, но, понимая, что ему хочется остаться в Лондоне с новой подружкой,которая к тому же позвала его с собой в горы, Саша его отпустила. Там он, безсомнения, проведет время куда интереснее. Он был искренне признателен ипообещал следующее Рождество уж точно встретить с ней. Есть надежда, что тогдак ним присоединятся и Татьяна, и Лайам. А пока было слишком много других забот.
Две следующие недели Лайам звонил постоянно. ПриближалосьРождество. Но для близких Лайама праздник отошел на задний план, они продолжалипочти безотлучно находиться в больнице. Прогнозы врачей были многообещающими.Но напряжение не спадало. Лайам так извелся, что в нем появиласьраздражительность, да и звонить он стал реже, поскольку теперь сидел с дочкойпоочередно с Бет, по восемь часов кряду. В свободное время ложился прикорнутьна койке в коридоре, а уж потом звонил Саше. Та понимала, в каком он находитсянапряжении. По крайней мере, изо всех сил старалась понять. Она тожеизмучилась, хоть и переживала на расстоянии и могла лишь представить себе, кактяжело им всем там денно и нощно дежурить в больнице у постели беспомощногоребенка. Лайам говорил, что девочка очень страдает и у него сердце разрываетсяна нее смотреть. Для всех это был кошмар. У Саши при каждом разговоре с Лайамомныло сердце. Он обещал приехать в Нью-Йорк при первой возможности. Но пока былонеясно, когда такая возможность представится, а сама Саша не спрашивала. Онахотела облегчить ему жизнь, а не усугублять его проблемы.
За два дня до Рождества врачи преподнесли маленькой Шарлоттеи ее родным лучший в их жизни подарок. Они сказали, что потребуется очень многовремени, но девочка, скорее всего, встанет на ноги. Быть может, ей потребуютсякостыли или трость, но главное, что она будет на своих ногах. Позвоночниксохранил основные функции, хотя без последствий такая травма пройти не может.Предстоит много и долго трудиться, но это все же лучше, чем неподвижность, чеговсе опасались. Не меньше трех месяцев ей еще предстояло пролежать в больнице.Ей надо мужественно перенести все предстоящие операции, но медики былинастроены оптимистично. В тот же день ее исключили из группы риска. Когда Лайамсообщил об этом Саше, та расплакалась. Беда есть беда, но все же всем сталонемного легче, ведь они уже полмесяца жили в постоянном напряжении.
– Я хочу приехать тебя повидать, – сказал он.Голос у него был измученный.
