Его губы дрогнули в легкой усмешке. - Теперь он у тебяесть!
- О, да! - теплая вода сделала их кожу скользкой, иона терлась о его тело, позволяя холмикам ее сосков тереться его грудь,позволяя твердой головке его напряженного члена скользить между ее ногами,вжимаясь в нее. - Я фантазирую о том, как мой мощный, сильный воин, страстнопривлечет меня к себе, взяв за ягодицы, приподнимет меня, прижмет спиной к стенедуша и полностью заполнит собой.
Дарий зарычал и прижал ее спиной к прохладной плитке.Раздвинув ее ноги коленом, одним мощным движением он вошел в нее, глубоко,трудно и горячо. Вокруг них клубился пар, смешиваясь с пряным ароматом драконаи мыла, заполняя ее ноздри, возбуждая ее самые смелые фантазии. Он чувствовалсебя так хорошо в ней, более захватывающе, чем восхождение на вершину самойвысокой горы или прыжок на тарзанке с высоченного моста. Он толчками врывался внее, погружаясь и выныривая снова и снова, в то время, как Грейс стонала и царапала его от удовольствия. Ощущение его сильного тела под ее ладонями,окрыляло Грейс сиюминутной властью над этим мужчиной. Он кусал ее шею,пробуждая в ней волны наслаждения, с каждым движением заставляя ее хотетьбольшего. Дарий развел ее колени шире и задвигался глубже и мощнее. Она стоналаи извивалась, задыхалась от охватившей ее страсти, захлебываясь и выкрикиваяего имя.
- Грейс, - прохрипел он, - Моя!
И она была ею. Всецело.
***
Дарий держал спящую Грейс в сильном кольце своих рук.
Эта девушка обладала внутренней силой, даря егосердцу, способность любить, глубоко и неистово. Ее улыбка сверкала ярче, чемсолнце, озаряя мир для него. Ее смех исцелял его душу и тело. «Он на самом делеисцелила его»!
После любовных утех, Дарий чувствовал себяпересыщенным и слабым, раскинувшись на пастели в ночной тишине, окутанныймягким лунным светом, он предался воспоминаниям. Давно забытые фрагменты вновьвсплыли из его прошлого. Словно пазл, собираясь из осколков, которые, как ондумал, были так глубоко погребены в нем, что казались утерянными навсегда. Онне стал бороться, лишь закрыл глаза и глубоко вздохнул. Дарий увидел свою мать,смотрящую на него сверху вниз. Ее улыбка нежной и красивой, как древние воды,которые окружали их город. Ее золотые глаза вспыхивали весельем и с любовью.
Она застала его однажды с отцовским мечом. Дарийразмахивал оружием, рассекая воздух с особым драматизмом, пытаясь подражатьмощи воина, которой обладал его отец.
«Однажды», сказала она своим сладким, мелодичнымголосом, «Ты станешь намного сильнее своего отца», она забрала у него меч иприслонила мерцающее серебро к ближайшей стене. «Ты будешь сражаться рядом сним, и вы будете защищать друг друга от опасности!»
Но этот день все никак не наступал!
Вскоре Дарий увидел своего отца, сильного, гордого истатного, шагающего по утесу, ведущему к их дому. Он только что вернулся сосражения с Фоморианцами[19], смыл кровь с кожи, но ее следы все ещеоставались на одежде. Когда отец увидел его, то улыбнулся и широко раскинулсвои руки, ожидая сына. Семилетний Дарий побежал навстречу ему и бросился вобъятия.
« Меня не было каких-то три недели, но я поражен тому,насколько ты вырос», произнес его отец, крепко обнимая сына. «Боги, как яскучал по тебе!»
« Я тоже скучал по тебе!» он отстранился.
Его сильный отец-воин вытирал влагу с глаз, «Пойдем,сын. Давай поприветствуем твою мать и сестер».
Вместе, они шли к небольшому дому. Смеясь и напевая,танцевали вокруг огня три его сестренки. Их длинные темные волосы, струились поих плечам и подпрыгивали при каждом движении. Каждая из них обладала своейисключительной красотой, пухлыми щечками и такой невинностью, что невозможнобыло пристально глядеть на них.
«Дарий!» закричали они звонкими голосками, когдаувидели его, выбегая навстречу, хотя и видели его всего пару часов назад. Дарийбыл связан с ними особым заклинанием, совершенно непонятным для него самого.Эта связь у них была от самого рождения, и останется навечно.
Он обнял их, крепко притянув к себе, тая в сладостиисходящих от них ароматов. «Отец вернулся. Поприветствуйте его надлежащемобразом!»
Их лица светились от улыбок, когда они приблизились квоину.
«Мои драгоценные дочурки», - пророкотал он, засмеявшисьочень громко и стиснув их в объятьях.
Их мать, услышав радостный смех, помчалась к ним. Онипровели оставшуюся часть дня вместе, не расставаясь друг с другом ни на минуту.
Они были безмерно счастливы!
Здесь, в темноте комнаты, из уголка глаза Дарияскользнула одинокая слезинка. Он не вытер ее, а позволил скатиться вниз по егощеке, к уху.
Грейс ощутила его мучения. Черты ее лица исказились отбеспокойства, она прижалась к нему и нежно обняла его.
- Дарий, - прошептала она мягко, - Все хорошо. И неважно, что тебя беспокоит! Поверь мне, все будет хорошо!
Из его глаз одна за другой текли слезы. Он не могостановить их, и даже не был уверен, что хотел. - Я вспомнил о них, - сказал онотрывисто. - Они были моей жизнью! Они были всем для меня!
Она тот час же все поняла. Сердце сжалось от тоски ижалости, – Расскажи мне о них. Расскажи мне все самое хорошее!
- Мои сестренки были похожи на солнечный, звездный и лунныйсвет! -Их лица всплыли в его воспоминаниях, и на сей раз он почти захлебывалсякашлем от боли и слез. И все же … боль не была столь разрушительной, как оножидал, она осталась лишь воспоминанием, что он жил и любил. - Каждую ночь ониразжигали маленький костер и танцевали вокруг огня. Они так гордились своимиспособностями и были уверенны, что в один прекрасный день создадут крупнейшеепламя, которого никогда еще не видела Атлантика!
- Они разве не боялись, что сгорят от костра?
- Драконы прекрасно себя чувствуют и просто расцветаютпри такой высокой температуре. Мне жаль, что ты, не застала их живыми. Они быливоплощением всего лучшего и правильного в этом мире.
- Какие у них были имена? - спросила мягко Грейс.
- Kaвхa, Kэндис и Kэллиа, - сказал он. С дикимрычанием он ударил кулаком по матрацу, - Почему они должны были умереть?!Странники замучили и убили моих сестер, как будто они были мусором! Ничем!
