– Сынок?! Я рад тебя слышать! Замечательно, что вы наконец приехали. Ждём вас сегодня в восемнадцать, а сейчас, извини, очень занят, – проговорил скороговоркой отец, и в трубке послышались короткие гудки.
Мишель вздохнул:
– Ещё одна отсрочка. Но тяжёлого разговора с родителями о Луизе не избежать.
Весь этот вечер и ночь на вилле Жоржа де Луэстена горел свет. Страданиям родителей, потерявших любимую дочь, не было предела.
Пытаясь смягчить их горе, Ихтиандр подробно описал те удивительные превращения, которые произошли с Луизой, и её невероятное перемещение в мир людей будущего.
Только к обеду следующего дня Мишель отвёз новых друзей к себе домой.
– Знаешь, Ихтиандр, – смущённо произнесла Гуттиэре, – я понимаю, что мы нужны были здесь, чтобы поддержать друзей в трудную минуту. В этом наш долг перед Луизой и её родителями. Но через несколько дней, может быть, мы отправимся в Сидней?
– Я с тобой согласен, дорогая…
В дверь постучали. На пороге показались Николь и Мишель.
– Друзья, вам нужно отдохнуть, – проговорил хозяин дома, – и мы просили бы вас не торопиться с отъездом.
Гуттиэре и Ихтиандр переглянулись. Заметив это, де Луэстен продолжил:
– Луизу не вернуть, а нам нужно жить дальше. Вы не пожалеете, если останетесь погостить у нас.
– Мишель, у нас был разговор об отъезде. – Ихтиандр взглянул на жену и, прочитав в её глазах согласие, продолжил: – Но мы с удовольствием задержимся у вас.
– Завтра нам предстоит чудесная морская прогулка.
На следующий день быстроходная яхта уносила отдыхающих в открытый океан, подальше от многолюдного пляжа. Больше всех этой прогулке радовался Эдди. Ветер, волны, ласковое южное солнце действовали благотворно на всех, особенно на этого маленького человека, выросшего среди морской стихии.
Неожиданно Эдди заметил среди волн какой-то цветной предмет:
– Папа, что это там?
Ихтиандр, внимательно вглядываясь вдаль, тоже рассмотрел качающийся на воде пёстрый квадрат. Мишель достал морской бинокль.
– Ты посмотри, какие смелые, – произнёс он с улыбкой.
Двое молодых людей в костюмах Адама и Евы, удобно расположившись на большом надувном плоте, крепко обнимались.
– Оригинально, – сказал Ихтиандр, приложив бинокль к глазам, и затем протянул прибор Николь.
– Папа, кто там?
– Какой-то господин со своей… подругой плавают на надувном матраце…
– А что они делают?
– Загорают…
Эдди недоверчиво посмотрел на отца. Яхта прошла совсем близко от плота. Люди на нём были полностью поглощены друг другом и не обратили внимания на судно и его обитателей.
– Хоть бы прикрылись, – тихо сказала Гуттиэре, отвлекая сына.
– Ну зачем же, – засмеялся Мишель, – по всей видимости, это большие любители красивого и ровного загара. Им здесь даже акулы не помешают. Одно слово – простор.
– Разве у вас здесь не водятся эти хищницы? – спросил Ихтиандр, подтягивая парус.
– Нет, почему же, встречаются, только в этом заливе их ещё никто не видел.
Ихтиандр с сомнением покачал головой, глядя в сторону плота, оставшегося далеко позади, и ничего не ответил. Он слишком хорошо знал океан и имел все основания не доверять сказанному.
«В конце концов, каждый должен отвечать за свои поступки», – решил он.
Около трёх часов яхта с белыми парусами бороздила воды океана. Николь хорошо управляла судном и учила этому искусству Гуттиэре и Эдди, пока мужчины купались. Всё было замечательно, кроме одного: Лидинг не отвечал на вызов – и это было странно.
– Его молчание может объясняться двумя причинами – либо он погиб вместе с Карлушей, либо они вышли из зоны действия сигнала, – а для этого нужно преодолеть значительное расстояние, – задумчиво произнёс Ихтиандр.
– Подождём ещё немного, я думаю, они объявятся, пока у нас нет веских оснований за них беспокоиться, – ответил Мишель.
Вскоре прозвучало приглашение к обеду, и все уселись за стол. Вкусно приготовленная пища казалась ещё лучше оттого, что трапеза проходила на свежем воздухе. Небольшой отдых после еды, и вновь вызов дельфинов. Аппарат ответил молчанием. Людям ничего не оставалось, как повернуть яхту к берегу.
Мишель управлял судном, а Ихтиандр, задумавшись, сидел на корме, глядя на волны. Вдруг в толще воды он заметил быстро промелькнувшую длинную тень.
– Ихтиандр, как ты считаешь? – донеслись до него слова друга.
Он вопросительно посмотрел на Мишеля.
– Извини, я отвлекся и не слышал твоего вопроса. Только что я увидел акулу, поверь, она здесь неспроста.
Вместо ответа де Луэстен, а за ним и все остальные начали искать глазами плот, но поверхность океана была пустынна.
– Неужели ребята погибли?! Никаких следов!.. – с горечью произнесла Николь.
Яхта всё ближе подходила к берегу. Настроение от прогулки было испорчено пропажей людей, находившихся на плоту. Каждый из взрослых чувствовал себя виновным за то, что не предостерёг молодую пару от безрассудной затеи – уплывать так далеко в океан.
– Мама, смотри – вон тот господин и его мисс, которые на плоту загорали!
Все, как по команде, повернули головы в сторону, куда указывал мальчик. Действительно, из воды на золотой песок пустующего в этом месте пляжа выходили влюблённые, так романтично развлекавшиеся в море.
– Слава богу, – первой отозвалась Николь. – Это действительно они!..
Настроение сразу поднялось, и появилось желание побродить по городу. Мишель не стал отпускать своего водителя – автомобиль так и следовал за ними до самого вечера. Утро следующего дня де Луэстен посвятил приготовлениям к отъезду, деловым встречам: нужно было отметиться в университете и договориться о своей замене.
Во второй половине дня друзья вновь отправились на прогулку на яхте. Люди моря, они упивались его благотворным воздействием. К тому же сегодня им обязательно нужно было найти дельфинов.
– Ты посмотри, какое завидное постоянство! – воскликнула Николь, увидев снова разноцветный плот и нежащихся на нём вчерашних знакомых.
В этот момент из каюты вышел Эдди.
– Мама, но сейчас они уже не загорают, – проговорил мальчик, внимательно рассматривая пару.
Яхта к этому времени уже несколько удалилась от плота, и Гуттиэре, чуть покраснев и отвернувшись от сына, ответила:
– Они отдыхают… ты же видишь.
Дальнейшие расспросы любопытного мальчика прервал Мишель:
– Эдди, иди-ка сюда. Помоги!
Ихтиандр подошёл к жене и тихо проговорил:
