Рано утром, перед началом движения, меня вызвал командир полка и дал задание: найти воду и обеспечить ею полк. Для этого мне выделили три мощных трофейных дизеля, в кузове каждого — резиновая емкость. Куда ехать, командир полка не знает: на то ты и разведчик, чтобы найти и обеспечить. От обеспечения водой зависит выполнение полком боевой задачи и жизнь лошадей, без которых полк не в состоянии выполнить боевой задачи: две трети орудий полка на конной тяге. Задача сложная, но выполнить ее необходимо. Какой-либо информации о возможном месте, где может быть вода, нет.
Известно только, что инженерные войска фронта должны оборудовать скважины на основных маршрутах движения войск фронта. По ширине фронт тянется на многие сотни километров, где искать эти скважины?
Беру своих разведчиков — и в путь. На карте никаких признаков водных источников нет. Прикинул примерно, где есть по сравнению с окружающей местностью низкие места, — и вперед с максимальной скоростью. Благо дорогу выбирать не приходится: в любом направлении пустыня и плотный песчаный грунт. Беру по карте азимут — это необходимо, чтобы в бескрайних просторах пустыни Гоби найти потом свой полк, к тому же он тоже будет двигаться вперед к китайской границе.
Несколько часов колесим по пустыне, но результата пока нет. Наконец, в бинокль с высокого холма, стоя на кабине машины, вижу далеко в стороне группу машин, среди которых есть и цистерны. Мчимся туда, и, к нашей радости, здесь оказалась скважина, пробуренная инженерными войсками фронта. И есть вода — холодная, чуть-чуть солоноватая, но вполне пригодная для питья! Заняли очередь, сами пьем по многу раз, но никак не можем утолить жажду. Вскоре емкости заполнены водой, и мы мчимся обратно. Теперь надо найти полк, а это не так просто. Емкости в машинах открытые, и надо ехать осторожно, чтобы не расплескать драгоценную влагу.
К середине дня догнали полк. Радости нет предела, наши машины окружили со всех сторон, но должен быть порядок, иначе больше разольем, чем выпьем. Норма строгая: по машине на каждый дивизион, по пол-литра на каждого в котелок и по полведра на лошадь. Не прошло и часа, как воду всю выпили, хотя она напоминала больше теплую жижу. Пока ехали, вода нагрелась на жарком июльском солнце, и пыли от колес машин в воду попало немало. Люди еще как-то понимают, что воды мало, а бедные лошади, проглотив теплую воду, с жалостью смотрят на своих ездовых, не понимая, почему в такую жару им досталась такая мизерная порция воды.
Успели раздать воду, перекусить, и снова в путь, туда же, за водой. Два дня возил воду для полка. На третий день, когда колонна полка подходила к японской границе, командир полка освободил меня от обязанностей «водовоза», поручив полковым тыловикам заниматься этим делом, тем более что это была их прямая обязанность.
На рассвете 9 августа 1945 года наша дивизия, вместе со всем фронтом, перешла границу и начала развивать наступление в сторону горного хребта Большой Хинган. До него было еще далеко, а пока — все та же безводная, выгоревшая пустыня и немилосердное солнце, палящее с раннего утра и до самого захода.
Противник на нашем направлении активности пока не проявляет. Впереди дивизии действует наш усиленный передовой отряд, в составе которого танковый батальон. Кстати, этот батальон при выдвижении к границе, еще до объявления войны Японии, не имея видимых ориентиров, проскочил границу, ушел километров на тридцать в глубь японской территории и только на другой день, разобравшись, вернулся назад в дивизию.
Передовой отряд успешно выполняет задачу, и мы беспрепятственно идем вперед. Жара стояла невыносимая, и командование решило вести наступление ночью, а днем давать отдых людям и лошадям.
Ночью относительно прохладно, и двигаться значительно легче, чем днем, но в то же время во второй половине ночи, к утру спать хочется особенно сильно. Ночи темные, безлунные, привалы делаем только минут на десять — пятнадцать, чтобы уточнить направление движения. Больших привалов не делаем, люди могут уснуть, отстать и заблудиться.
Мне вновь дали поручение, не связанное с моими прямыми обязанностями, — сопровождать боевое знамя дивизии. Знаменосец, его ассистенты и мой взвод разведки на лошадях везем знамя. На ночных привалах, выставив охрану, падаем на землю и мгновенно засыпаем. К ноге привязана уздечкой моя лошадь, она отдыхает тоже. Но, как только колонна трогается, лошадь тянет довольно сильно меня за ногу, я вскакиваю — и снова вперед.
Утром, когда солнце уже взошло, делаем привал для отдыха, выставив во все стороны боевые дозоры. Спать под палящим солнцем невозможно. Роем каждый себе окоп, ложимся на дно, сверху накрываемся плащ-палаткой. Утром еще терпимо, и часа два удается поспать, но потом земля накаляется и в окопе становится душно, как в парной, к тому же надоедают полевые мыши, которых здесь несметное количество. Они бесцеремонно лезут со всех сторон в окоп, ползают по телу, залазят под одежду, и никакие меры против них не помогают.
Хочется пить, и жажда — постоянный и тяжелый спутник, а воды по-прежнему лишь стакан в сутки, и то не всегда. Иногда идет дождь, и мы стараемся, как можем, собрать дождевую воду.
Как-то утром подходим к довольно большому озеру. Радость безмерная. После многих дней безводья — вдруг целое озеро, причем несколько километров в длину и почти километр в ширину. С детской радостью все бросаются к воде, радостно ржут лошади, бегом устремляясь вперед. Падаем на землю, припадая к живительной влаге, многие падают прямо в воду. Но, увы, вода соленая. Правда, не горько-соленая, как раньше, а соленая, хотя лошади пьют.
Не удерживаясь, полощем засохшие глотки, пьем воду, отплевываемся. Мгновенно все, и люди и лошади, которых уже успели распрячь из орудийных упряжек, оказались в воде. Крики радости, фонтаны брызг, шум и гам разносятся по всей пустыне. На озере много диких уток, гусей, еще каких-то водоплавающих птиц, которые с немым удивлением смотрят на невиданное здесь никогда зрелище, с испугом перелетают с места на место подальше от людей. Но людей десятки тысяч — птицы держатся посредине озера.
Вскоре слышатся автоматные, а затем и пулеметные очереди. Солдаты добывают утятину и гусятину на завтрак. Когда купались, то все обратили внимание, что в мутной воде что-то тычется в ноги. Кому-то пришла мысль использовать маскировочную сеть как невод. Первый же заход окончился тем, что едва вытянули его. Вместе с травой достали большое количество рыбы. Радость безмерная, сразу же начали варить в котелках уху. На берегу уже большие кучи рыбы. Отвели душу от порядком надоевшей жирной баранины.
Здесь, в безбрежных просторах пустыни Гоби, паслось много отар японских овец. Пастухов мы не видели ни разу, очевидно, или убежали, или где-то прятались. Овец пасли огромные, свирепого вида собаки. Они никого не подпускали к отаре и не позволяли овцам разбредаться. Но после первых же выстрелов наших солдат они отбегали в сторону. Каждый полк гнал за собой многие тысячи овец, ишаков, верблюдов, быков.
Вдоволь накупавшись, и люди и лошади отдыхали. Прошли дожди, и немного приглушило жару. Но надо продолжать наступление. Впереди уже виден Хинганский хребет. Мрачные горы возвышаются над окружающей местностью почти на два километра. Солнце вновь палит немилосердно. Наша дивизия скорее похожа на войско Чингисхана: каждый батальон двигается на своем виде «транспорта». У одних верблюды запряжены в двухколесные кибитки кочевников, где их взяли — не знаю. Другой батальон на ишаках, третий на быках. Над кибитками натянуты плащ-палатки, и солдаты прячутся в них от изнурительного солнца. В общем, дикое татарское войско. Но главное — решается поставленная задача: мы продолжаем наступление.
