Промелькнул указатель – «Тверская область».
Мгновенно, набегающим на края серого ковшика закипевшим молоком, вылетом уносимых к обочине снежинок, закачало слева направо в углублениях наезженной колеи, затрясло противно и раздражающе, словно навязанная чужая воля.
Сергей попытался подремать рядом с Пальмой. Виталий закурил, приоткрыл немного окно. Сергей обмотал шею шарфом, но всё равно холодный воздух развеял тепло. Ноги затекли. Он пошевелил ступнями. Понял, что не чувствует ног. Глянул в окно. Все куда-то едут, движутся.
Кирилл подрулил к придорожному кафе. Виталий поворчал, но настаивать не стал.
Кирилл и Сергей выпили чаю, поели блинов со сметаной, бутербродов с малосольной лососиной. Всё свежее, недорогое. Один столик был занят. Минут пятнадцать всего-то и затратили, но настроение подняли.
– Мы здесь как-то по молодости, в начале перестройки дожидались машин с грузом. И дальше его сопровождали. Потом снял комнату тут, у одной хозяйки. Замечательная женщина. На «скорой помощи» работала. Придёт домой, спешит белье стирать на речку, в полынье, зимой. Дома всё чисто, прибрано, дети обихожены. Памятник таким надо ставить. Улыбчивая, симпатичная, хозяйственная. Всё в руках ладится. Потом я уже в Москву перебрался, созванивался. Очень её уважал. Да и сейчас – тоже. Попросила помочь с пересадкой, куда-то дальше ехала к родне. Через Москву. Купил букет, встретил. Она даже всплакнула. Что там – цветы! Такая не избалованная, замечательная женщина.
– И как она потом? – спросил Сергей.
– Вышла замуж. Отставной военный, местный уроженец, бобыль, перебрался на родину, на житье-бытьё. Серьёзный такой мужик оказался. Пенсия приличная. Я так за неё порадовался. Есть справедливость.
– Намолила, видно. А может, Боженька послал за труд и долготерпение. Я в последнее время очень люблю такие вот хорошие истории. Истории с хорошим финалом. Правда! – улыбнулся Сергей. – Как лекарство «ноофен» – добавляет ощущение счастья. Я тут случайно рекламу видел, на столбе.
Виталий ходил хмурый, поторапливал загружаться, скорее ехать.
* * *
Движение было бойкое, но Кирилл вёл машину хорошо, может быть, не так быстро, но и не очень медленно, видно, не хотел рисковать. До Великих Лук, половины пути, домчались быстро. Граница уже недалеко. Выпили кофе. Заправка была на высоком холме. Отошли в сторону, отлили дружно, с удовольствием.
– Какой вид отсюда чудесный, – сказал Сергей.
– Только до воды далеко, вот все в кусты и бегают, – сказал Виталий, – всю местность окрест загадили. Вон, наметали – кабачковой икры, засранцы!
Сергей огляделся. Вокруг там и сям белели использованные салфетки, кучки дерьма коричневели в пожухлой траве.
– Вот взял и испортил настроение, – подумал он, глядя, как Виталий выгуливает Пальму невдалеке, на чистой прогалине.
Уселись в салон. Бодрые, поразмявшиеся, глотнувшие кислорода.
– Я первое время в Москве зарабатывал семьсот баксов на фирме, – сказал Кирилл. – И всё отправлял жене с дочкой. А сам по вечерам «бомбил» на служебной машине. Страшное было время. Тяжёлое. Потом в Новосибирске металлолом скупал у населения. Летал оттуда домой. Самолётом на побывку – в Ригу. Так первые деньги зарабатывал. Терял и снова вставал, шёл. Потом жена ушла… Так хотелось хорошей, сытой жизни! Нет, не богатства, а просто нормальной человеческой жизни. Комфортной, спокойной.
– Когда чего-то хочешь, значит – живёшь, – подумал Сергей, слушая рассказ Кирилла. – И куда-то пропадает тупая вялость безразличия, покорности бараньей, когда его тащат куда-то на убой. Предопределённости, невидимо связывающей по рукам и ногам, да так, что и кричать неохота. Не от лени, именно от предопределённости и подумать лень о чём-то созидательном. Животворящем. Где силы взять? Свежие идеи?
Виталий и Сергей молчали. Вспоминали каждый свою перестроечную историю. Таких историй огромное множество могут рассказать их ровесники. И даже пострашней. Но их миновали эти ужасы, и сейчас они ехали в родной город. Убаюканные быстрой ездой, утомлённые разговорами и теснотой салона.
* * *
Российскую границу прошли быстро. Молодой таможенник попросил открыть коробку.
– Здесь книги, – сказал Сергей.
Таможенник запустил руку, молча вытащил бутылку водки.
– О! Забыл совсем – там ещё одна бутылка водки. Всего – две. Это всё.
Таможенник вновь запустил руку в коробку. Выудил брошюрку «Как правильно очистить печень». Хмыкнул, улыбнулся:
– Неплохая подборка. К бутылке, да такая брошюрка.
– Не всё же водку пьянствовать! – сказал Сергей.
– Ладно. Езжайте, – махнул рукой таможенник.
Двинулись дальше.
– Что ты с ними много разговариваешь! – зло сказал Виталий. – Разводишь тут…
Он нервничал. Смутился: книга про печень была его, да и, видно, не мог забыть, что в машине три блока сигарет.
– Ничего. Дал объяснения и всё. Дальше ты сам разговаривай, а я буду молчать. А сигареты – наши общие. Забыл? Мы же так решили.
На латвийской границе открыли багажник, задние двери. Сразу стало холодно. Сергей не выходил из салона, держал за широкий ошейник Пальму, сидел с ней рядом. Она внушительно рычала, но не лаяла.
Таможенник брезгливо пошевелил плотно сложенные сумки, пакеты:
– Спиртное, сигареты – есть?
– Домой едем, вот личные вещи везём, – сказал Виталий, опустив глаза.
– Так. А что тут? – Таможенник заглянул в чрево авто, пристально посмотрел на заднее сиденье.
Пальма зарычала громче, пытаясь развернуться, Сергей с трудом удерживал её.
– Спиртное, сигареты – есть?
– Водка есть, две бутылки, – сказал Виталий, закрывая багажник, – больше нет. Не везём больше. Так, сувениры.
– Сигареты есть? – не унимался таможенник, окидывая взглядом салон от места водителя.
– Вот – видите, во-он они, лежат. И всё! – показал на припорошенную пепельницу с окурками Виталий.
– Ладно. Езжайте.
Быстро закрыли все двери, уехали из-под навеса. Формальности закончились.
– Давай остановимся, – предложил Виталий.
Остановились. Сходили в биотуалет у обочины.
– Довольно быстро. Почти не стояли, – сказал Кирилл.
– Мой личный рекорд – одиннадцать часов, в Смоленск ехал, – сказал Сергей. – Давно это было. В прошлом веке.
– Мы в прошлый раз, помнишь, ехали? – повеселел Виталий.
– Ну да, из Риги в Москву, девять часов двадцать пять минут простояли. Средняя скорость по трассе получилась сорок шесть кэмэ.
– Тут уж как повезёт, – сказал Кирилл.
Виталий сел за руль, уверенно выехал на дорогу, набрал скорость. Машина, словно бодрый конь, почуяв хозяйскую руку, помчалась веселей. К тому же снега не было, дорога сухая. Начинало темнеть. Поздняя осень. Предзимье. Холодный пронизывающий ветер, и долго было не согреться в салоне.
