Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Одно из самых известных имен среди сотрудников миссии методистов на островах Фиджи – имя преподобного Джона Ханта. Он основал свою миссию в Рева и некоторое время спустя прислал следующий доклад в Лондон: «Рассказав вам подробно о наших удобствах (хотя такое слово в подобных условиях жизни звучит по крайней мере весьма странно и явно не к месту), теперь я намерен поделиться с вами теми трудностями, с которыми нам приходится здесь сталкиваться в работе, которая нам поручена. Мы прибыли сюда, чтобы христианизировать фиджийцев, и мне хотелось указать на некоторые черты их характера, которые существенно затормаживают весь этот процесс.
Прежде всего в глаза бросается их жестокость, самое естественное чувство у фиджийцев, если так можно говорить о людях, которые начисто лишены каких-либо благородных человеческих чувств. Я очень мало знаю об их религиозности. Нам до конца не известно, совершаются ли те многочисленные убийства в хижинах на каноэ или в их языческих храмах во имя религии или же по политическим соображениям. Но, какими бы ни были мотивы, все эти чудовищные акты варварства и каннибализма способны вызвать глубочайший шок у любого представителя рода человеческого, и, по сути дела, им трудно найти параллели в истории. Рим явил миру своих уникальных чудовищ: Калигулу, Домициана, Нерона и Коммода; греческая история обогатила нас примерами жестокости богов Олимпа, а британская – незабываемыми образами Генриха и кровавой Марии. Но любое проявление невероятной жестокости в Греции, Риме и Англии имеет свое название, и каждый человек на свете с презрением отвергает ее. Если тот человек монстр, то он достоин ненависти, как и те, которые придерживаются подобных принципов.
Но на островах Фиджи именно такие люди пользуются наибольшим уважением, и все повинуются диктату такого монстра. Не только вожди, но и простые люди с восторгом предаются предательским убийствам, после чего пируют, пожирая тела как своих соседей, так и своих врагов. Там нам приходилось слышать просто ужасные, поразительные вещи о вожде Ревы Намуси Матуа, который принял христианство. Если рассказывать все о его преступлениях, то ничего подобного не найти в истории человеческой развращенности.
Говорят, что когда он соорудил для себя каноэ, то убивал по человеку за каждую его доску. Иногда он принимал решение не мелочиться и убивал всех жителей деревни или поселка только ради того, чтобы ублажить строителей своей лодки. Став большим мастером в этом кровавом деле, он предложил свои услуги вождю племени таноа, который был рад ими воспользоваться. Трудно даже предположить, сколько людей это чудовище отослало на тот свет только для того, чтобы удовлетворить свои постоянно растущие аппетиты неисправимого каннибала…».
Джон Хант не довольствовался, как его коллега Дэвид Каргилл, лишь бесстрастным описанием того, что видел. Он старается, насколько это позволяют его способности, дать самый детальный анализ событий. Он заканчивает свое сообщение с островов Фиджи на довольно обнадеживающей ноте: «Все оказалось бы гораздо сложнее, если бы подобные варварские акты они совершали в силу религиозных мотивов или своих религиозных убеждений. Но мне кажется, не в этом причина их человеческих жертвоприношений. Когда я попытался это выяснить, то получил от одного из туземцев исчерпывающий ответ: «Таков наш обычай!» – который исчезает, когда начинает сиять свет Евангелия, когда чувствуется его влияние, пусть даже в очень незначительной мере. Нам не известно ни об одном случае людоедства в Реве с тех пор, как сюда принесли Евангелие».
Это письмо преподобного Джона Ханта, написанное 29 июня 1839 года, заканчивается, как видим, весьма оптимистически. Обратив в христианство туземцев, он считал, что это сделано раз и навсегда. Но, увы, он был, конечно, слишком большой оптимист. Может, в отношении какого-то одного вождя обращение достигло своей цели. Но, как явствует из письма Дэвида Каргилла, такое обращение далеко не было повсеместным.
Приведем несколько записей из его дневника. Он вел его долгое время, несмотря на те ужасные условия, в которых ему приходилось жить. Его записи похожи на записи журналистов, ставших очевидцами душераздирающих сцен в разрываемой на части войной Европе. Его рассказ – это правдивый пересказ «ужасов», которые мало с чем могут сравниться по своей жестокости.
«31 октября 1839 года. Сегодня утром мы стали свидетелями шокирующего спектакля. В Реве привезли двадцать мертвых тел мужчин, женщин и детей в качестве подарка от вождя ганоа. Все они были распределены среди местных жителей, которые их сварили и съели. Но предварительно их таскали по воде и пляжу. Дети развлекались с ними, особенно им нравилось увечить труп маленькой девочки. Толпа людей издевалась над телами седовласого мужчины и молодой женщины. Человеческие внутренности медленно плыли по реке мимо дома миссии. Обезображенные части тела, головы, туловища плавали повсюду, и подобные тошнотворные сцены представали перед нами почти в каждом направлении, куда ни кинь взгляд. Однажды ночью к нам в сад закинули отрубленную голову, чтобы наверняка напугать нас и испортить настроение.
Этих несчастных жертв доставили из Вераты, их убили туземцы племени бау. Победители убили 260 врагов, которые были затем зажарены и съедены. Многие из них были превращены в рабов, в том числе и дети. Около 30 живых детишек были подняты на мачты в качестве своеобразных символов победы. Эти беспомощные создания вскоре все умерли. Кроме них было доставлено еще немало детей, чтобы служить мишенями для воинов-фиджийцев, которые стреляли по ним из стрел и колотили по головам тяжелыми дубинками. Целых четыре дня они рвали острыми зубами человеческую плоть, словно волки или голодные гиены.
2 февраля 1840 года. После того как мы закончили свой английский урок, нас тут же позвали, чтобы мы стали очевидцами одной из самых чудовищных сцен, которые мы когда-либо видели собственными глазами на этой земле. К дому старого вождя притащили одиннадцать трупов – их доставили сюда с соседнего острова Лаутала. Всех их вместе с остальными жителями деревни зарезали в субботу утром по приказу молодого вождя Туиилайлы. Это было сделано потому, что они якобы убили одного туземца из племени бау.
Кровавая расправа была поручена жителям ближайшей к острову Лаутала деревни. Они напали на спящих утром на рассвете и не щадили ни женщин, ни мужчин, ни детей. Убийцы истребили около сорока человек. Их разрубленные на куски тела в присутствии двух верховных вождей были розданы всем желающим, и те, обрадовавшись, потащили их на веревке, как дрова по земле, к своим хижинам».
Хладнокровная жестокость фиджийцев только усиливала повсеместно ледяной страх от их каннибальской практики. Одно дело – убить врага на поле боя, вернуться с победой домой с трофеем, зажарить его и съесть в компании своих боевых товарищей. Абсолютно другое – вести себя так, как ведут жители островов Фиджи, которые проявляют поразительную жестокость и убивают просто так всех подряд, только чтобы полакомиться вкусной едой. Вот что сообщал пару лет спустя другой миссионер, по имени Джаггар: «Несколько месяцев назад от вождя убежала служанка. Вскоре, однако, ее вернули домой и по просьбе ее супруга несчастной отрубили руку по локоть и сварили ее для вождя, который и съел ее в присутствии беглянки. Он также приказал отрезать и сжечь отдельные части ее тела. Эта женщина все же сумела выжить.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
