— Да, приблизительно так.
Адам снова заговорил:
— Если ты выбираешь кого-то из них, это еще не значит, что сердцем ты с ними… Понимаешь, что я хочу сказать?
Он был прав: в этой игре можно вывернуться. И я мог извлечь из этого пользу для себя.
— Отличная мысль! Но будем надеяться, что план А сработает. Моя жизнь была бы гораздо легче, если бы люди из «Бури» ничего не знали о моих способностях.
— Кое-кто теперь дружит с головой, — заметил Адам. — Интересно, что же все-таки с тобой произошло?
— Очень многое. Даже слишком. — Дверь ванной открылась, и я снова перешел на английский. — Созвонимся позже, Адам.
Я бросил телефон на кровать и повернулся к Холли. Одной рукой она придерживала полотенце, а другую протягивала за одеждой:
— Ну что, нашлось что-нибудь или мне понадобятся булавки?
— Тебе повезло! — Я показал на стопку вещей подходящего размера, и Холли принялась перебирать ее.
— Вы снова обсуждали меня по-французски? — спросила она, подозрительно подняв вверх брови.
— Возможно… но мы говорили только хорошее.
Когда мы спустились к завтраку, Джон все еще не сменился. Холли ушла чуть вперед, и, улучив момент, я развернулся и салютовал ему. Младший менеджер ответил мне едва заметным кивком. Жаль, что его смена заканчивается. И плохо, если его сменщик окажется более подозрительным и не позволит так легко собой манипулировать. Что ж, как бы то ни было, я уже знаю наизусть планы всех этажей.
После завтрака мы отправились по магазинам и наконец-то купили одежду без логотипа отеля. Вернувшись, мы переоделись в купальные костюмы и спустились вниз к бассейну, сели на бортик и опустили ноги в воду. Какое приятное ощущение, особенно если вспомнить, что моя жизнь в последние несколько недель не давала мне ни малейшего шанса расслабиться. Хотя я все равно был настороже — как бы чего не случилось.
— Почему здесь так мало людей? — поинтересовалась Холли.
— Сегодня пятница. Многие приедут вечером, на уик-энд, — ответил я и соскользнул с бортика в воду.
Холли тоже нырнула и села рядом со мной на ступеньки.
— Ты не шутил, когда сказал, что готов переехать в мое общежитие? Это вовсе не обязательно. Твоя комната гораздо лучше. Я была в том здании перед поступлением.
Я обнял Холли за талию и притянул к себе. Теперь она сидела боком у меня на коленях.
— Нет, не шутил. Если это то, чего ты хочешь.
— Ну… смотри… Рядом не будет ни моей матери, которой не нравится, когда мы закрываем дверь в мою спальню, ни портье, которые все фиксируют в своих секретных шпионских блокнотах. — Она прикоснулась к моей шее.
Я наклонился, поцеловал ее и уже раздумывал, не вернуться ли нам в номер, как вдруг увидел очень знакомого мужчину в синем костюме и черных солнцезащитных очках, который направлялся к нам.
Что ему известно? Только то, что я уехал из города без предупреждения? Или еще что-то…
Застонав, я придвинулся ближе к Холли:
— Как долго ты сможешь задерживать дыхание?
Она не успела ответить, а я уже потянул ее за собой и продержал под водой несколько секунд. Когда мы вынырнули, она громко смеялась. Отец стоял на краю бассейна, скрестив руки на груди и сдвинув очки на кончик носа.
У Холли округлились глаза. Нащупав дно ногами, она встала и направилась к ступенькам:
— Я пойду… гм, в бар, выпью чего-нибудь.
— Я с большим интересом узнал о твоих экспресс-каникулах, — произнес отец.
— Извини, забыл позвонить. — Выбравшись из воды, я взял со стула полотенце. Все это время я не сводил глаз с Холли. — Зачем ты приехал?
— Я волновался… Что здесь делает эта девушка? — спросил он.
— Ее зовут Холли, — ответил я, вытирая волосы.
— Я знаю, как ее зовут.
— Тогда ты мог бы называть ее по имени, — заметил я, стараясь говорить как раздраженный, избалованный подросток.
Холли стояла около барной стойки. На стул рядом с ней вдруг сел мужчина в костюме. Я не видел его лица, только темные волосы и широкие плечи. Бармен поставил на стойку два бокала со льдом, а потом взял кувшин с холодным чаем и наполнил их до краев.
Услышав шум в отдалении, Холли оглянулась через левое плечо. Буквально на несколько секунд, но незнакомец успел воспользоваться моментом и бросил что-то в ее бокал. Я внезапно осознал, что раньше, до последних событий, грозивших мне смертельной опасностью, не заметил бы этого, и сильно испугался.
Я рванулся к ним, слыша топот отца у меня за спиной. Оказавшись рядом с Холли, я накрыл ладонью бокал и, потянувшись к ее уху, прошептал:
— Давай уйдем отсюда. Мы можем выпить где-нибудь в другом месте.
— Гм… хорошо.
У меня в душе рос страх, но я старался с ним справиться. Вряд ли они приехали сюда с хорошими намерениями. Схватив Холли за руку, я быстро пошел в противоположную от отца сторону.
— Джексон! Куда ты? — закричал отец.
Холли оглянулась через плечо и замедлила шаг:
— Может быть, стоит поговорить с ним?
Я покачал головой и сильнее потянул ее за собой, направляясь за здание отеля, подальше от всех. Мы шли мимо мусорных контейнеров, и поблизости никого не было видно. Но вдруг я почувствовал чью-то руку у себя на шее, и какой-то молчавший до этого момента участок моего мозга тут же переключился в состояние бесшумной защиты. Сердце не должно колотиться. Никаких криков. Ни малейших признаков того, что я хотя бы немного испуган. Только идеально проведенный прием.
Холли отпрыгнула назад, и через несколько секунд нападавший уже лежал на спине, глядя в дуло собственного пистолета. Это был тот самый мужчина из бара. Наконец-то мне удалось разглядеть его лицо. Однажды я уже видел его, всего одну долю секунды в две тысячи третьем году, когда Кортни прогуляла школу, чтобы пообщаться со мной.
Меня пробрала дрожь, и я, тяжело дыша, пытался сообразить, что делать дальше. Отец подбежал к нам и оценил ситуацию:
— Фриман, что, черт возьми, здесь произошло?
— Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? — выпалила Холли, не сводя взгляда с Фримана, который по-прежнему лежал на земле. — Джексон… как тебе удалось… сделать это?
Но у меня не было возможности ответить. Парень по фамилии Фриман попытался сбить меня с ног. Я намеренно качнулся, чтобы он успел подняться, и тут же снова уложил его на землю лицом вниз, скрутив руки за спиной. Я несколько раз отрабатывал этот прием, тренируясь с отцом в две тысячи седьмом. Я поставил ногу на спину Фриману, чтобы он не мог сдвинуться с места, и засунул пистолет в карман брюк. Я не умел пользоваться оружием, но и не собирался возвращать его.
