тела, но не раньше, чем Юстас напялил штаны на то, что осталось от Спота. Ниггера Пита там, где оставил его Коротыш, не оказалось. Все эти пули сразу его не прикончили, так что он сумел отползти в лес и умер уже там. Когда его тело бросили в повозку, Коротыш обозвал его настоящим Распутиным, кто бы там это ни был.
Я так и сидел на пне, пока шла погрузка. Ходить я мог с большим трудом. Лула разрезала мои штаны до колена и осмотрела рану. К счастью для меня, «дерринджер» – не самое смертельное оружие, так что Лула сумела накалить нож и выцарапать пулю. Пару раз я едва не отключился, но, когда все закончилось, мне сразу стало гораздо лучше, а опухоль начала понемногу спадать.
Ближе к вечеру Джимми Сью вернулась из нашего старого лагеря вместе с лошадьми и припасами, которые там оставались. В телегу мы решили запрячь лошадей из лагеря Беспощадного и его банды – наверняка подобное предприятие было им не в новинку, в чем впоследствии мы и убедились. Телегу они тянули на славу. Я сидел впереди, вместе с Джимми Сью, а она правила лошадьми. Все остальные ехали верхом. Боров, как положено, трусил рядом, временами исчезая, если что-то приспичит.
Тело Беспощадного мы подобрали на обратном пути.
В общем, все благополучно завершилось, прошло время – и после всяких формальностей мы узнали об обещанной награде из Ливингстона и Беспечного, да что там, даже из Задворья, пусть там была и пустяшная сумма. Хотя, признаться, правительство не спешило расщедриться, и получить деньги оказалось не так просто. Пришлось нам, чтобы уладить дела, отправиться в Тайлер, где засели все толстосумы. Вот там-то мы насмотрелись на орды автомобилей, которые расплодились, как мухи на дерьме, и гудели без передыха – не иначе мир сильно поменялся, пока мы добывали свои трофеи.
В конце концов нам заплатили, и мы с Коротышом, Юстасом и Джимми Сью поделили положенную награду. Как я и обещал, свою землю я переписал на Юстаса с Коротышом, но все обернулось не так, как я думал.
Только об этом позже, прежде скажу, что Уинтона мы похоронили на кладбище в Беспечном. Оплатили похороны, а из городских никто и не подумал участвовать. Спота похоронили на старом дедовом участке, под могучим раскидистым дубом. Каждому мы установили подписанное надгробие, правда, полного имени Спота мы не знали – трудно сказать, был его дедушка Уиден родственник по матери или по отцу. Так что на его камне написали просто – Спот. И для дня его рождения мы оставили пустое место – только день, когда его убили.
Что же до моего деда, тело так и не нашли, но я поставил памятный камень рядом с могилами Ма и Па, чтобы всем им быть рядом. Правда, во сне я частенько видел его на дне реки Сабин, оплетенного водорослями и объеденного сомами. Как бы грустно это ни было, я не забывал, что он похаживал к Джимми Сью, пока распинался о своей праведности. Так что, в отличие от Лулы, цветы на его могилу я не носил. И вот еще что: ни я, ни Джимми Сью никогда и словом не обмолвились о его бордельных похождениях, и сейчас я вспоминаю об этом впервые. Видно, надоело держать это внутри, а может, уже и не важно. Да и правда, какая разница.
Я уже упомянул о том, как перевел мою собственность на Юстаса с Коротышом, только они отказались забирать у меня все – под конец мы здорово сблизились, и в день перестрелки скрепили нашу дружбу порохом и кровью. Было решено, что я получаю землю под бывшим родительским домом, а они делят между собой дедов участок и строят дома на разных его концах, как, со временем, и случилось. Отличные, кстати, вышли домики, только жилище Юстаса немного попахивало из-за Борова, который тоже там прописался. А Коротыш продал свой бывший участок и дом одному приятелю из Оклахомы.
Начав отстраиваться на своей земле, дом я решил поставить на новом месте, подальше от прежнего. Уж больно место погребения родителей было связано в моей голове с оспой, и никак не хотел бы я, чтобы старая зараза проросла и отыскала меня, чтобы закончить начатое. Мы решили устроить на том месте семейное кладбище, правда, на тот момент из кандидатов на похороны были только мы с сестрой и женщина, которая стала моей женой – Джимми Сью.
Уже очень скоро на земле, что поделили Юстас и Коротыш, нашли нефть. Ровно на границе раздела их участков, и шутки на эту тему долго не утихали – а зная, сколько денег приносила та скважина, веселье было вполне оправдано. Не исключено, на их земле были и другие залежи нефти, только они не позволили бурить новые скважины, решив сохранить деревья и оставить большую часть под угодья. Очень много людей сочли это решение странным.
Но прежде, чем нашли нефть, случилось еще одно важное событие. Коротыш зачастил в наш новый дом с визитами к Луле, а через пару лет они отправились в Задворье, где от оспы уже не осталось и следа, и тамошний судья их обвенчал. Как рассказал мне Коротыш, женился он не только потому, что Лула была славной и симпатичной и они любили поговорить о звездах и росе, – дело было еще и в том, что она готова была держать его за руку когда и где угодно. Понятно, он был гораздо старше, но к тому времени и она стала совсем взрослой и самостоятельной. Мне нравилось, как они смотрят друг на друга.
Юстас так и не женился, сказал, что не вынесет, если кто-то будет рядом с ним постоянно. Правда, это не мешало ему частенько нас навещать и вместе с ним, Коротышом и Лулой мы провели много хороших дней.
Боров состарился и умер, а следом умер и сам Юстас, упав с телеги и сломав себе шею. Поговаривали, он был пьян, да только я в это не верю. Думаю, он сказал правду, когда пообещал нам, что не выпьет больше ни капли. В наших краях он был самым богатым чернокожим. Все свое состояние он завещал Джимми Сью и мне, а это, помимо земли и дома, включало половину прибыли от нефтяной скважины, старый штуцер четвертого калибра и запас патронов. Так что в одночасье мы стали богаты, как Мидас, да еще обзавелись смертоносным оружием, хотя после моего опыта с четвертым калибром я больше не хотел его повторять – правда, мне и не пришлось.
У Коротыша с
