бессмысленно сидели, болтали, плыли от одной стены к другой. Эрс осмотрелась. Ничего особенного. Ледяные стены, снег, каменный пол и снежинки. Но в одной стороне она заметила что-то темное. Оно не двигалось и распласталось на земле. Снежинки совсем засыпали его, и эта темная материя сливалась с полом. Через некоторое время Эрс поняла, что это предмет или даже тряпка. Она не надеялась, но все же подошла к морозной душе, в один момент прекратившей движение и повернувшейся к ней.
— Не подскажете, что это такое? — спросила Эрс, указав на темную тряпку в углу.
Душа взглянула в указанную строну, ответив:
— Это меховая накидка — ткань.
— А для чего она вам, если не секрет? — Эрс нагнулась к ней, пытаясь рассмотреть черты лица в потемках.
— Ткань для алтаря.
— А вам нужен алтарь?
— Нет.
— Зачем вам тогда ткань?
— Сложить на нее вещи.
— У вас есть вещи? — продолжала допытываться Эрс.
— Нет, но раньше были.
— А что за вещи?
— От людей.
— К вам, значит, приходили люди?
— Мы были божествами. Нас почитали, о нас складывали легенды. А потом забыли.
— Ясно, осень жаль, но нам есть о чем теперь подумать, мы вернемся, — и не попрощавшись, она вернулась к Шарафу, с надеждой взглянувшего на нее.
— Ну что?
— Им нужны вещи от людей, — выдыхала она паром слова.
— Вещи? — Сертан недоумевающе воззрился на нее.
— Да, вещи от людей, они раньше были божествами и люди на ткань в виде алтаря приносили что-то, но теперь они забыты и им очевидно нужны эти вещи.
— Откуда тебе снать? — вновь спросил Шараф.
— У них уже лежит в углу ткань — это мантия Фоси.
Шараф тут же встрепенулся, внимательнее вслушиваясь.
— Фося отдала им мантию в качестве дара и начала исполнять их желание. Они ее проводили, а значит нам нужно продолжить выполнять его. Но у нас нет украшений, ни золота.
— Нет ше! — Шараф вскочил с места и ничего не объяснив, метнулся к морозным призракам. Его слова слышались из далека.
Встав перед призрачной девушкой, он кричал:
— Нам нушно открыть проход, освободить от пурги! У нас кони с мешками и дарами для вас! Мы не привесем их, пока вы не откроете проход!
Призрачная девушка вытянула бледную, мерцающую в свете луны, руку и взмахнув ей, остановила поток пурги на входе. Шараф тут же метнулся в проход и привел оттуда Самчиш и Альпа, подведя коней к Эрс. Порывшись в мешках на подмерзших, пофыркивающих ослах, он вытащил свертки и тарелку. В сверток оказалась маленькая часть их провизии: яблоки, виноград и груша. Вытащив из пояса найденный кинжал, он ледяными, подмерзшими лапами разрезал фрукты на дольки, аккуратно выложив тарелку, сложил к ним виноград и вытерев кинжал об ткань брюк, зацепив за пояс, вновь принялся шуршать мешками на уставших ослах. Отыскав свечу, он поджег ее от лампы и поставил в тарелку. Приготовив все, он понес дары в тарелке к призракам. Разговор их был не слышен, но Сертан протянул девушке миску с угощением и она, кивнув, проплыла к заснеженной ткани, уложила тарелку со свечой на нее и вернулась к нему, снова кинув.
Шараф, довольный собой и кажется, совсем забывший о замерзших лапах, прибежал к Эрс, седлая коня.
— Салесай в седло, они проведут нас!
И вскочив на коней, в сопровождении девушки-призрака, они бросились вскачь, следуя за ней. Ледяные стены неслись, отражая свет ламп, как тогда, но теперь они не шли по следам, они скакали за искристой, ледяной дымкой, сворачивая в, еле зримые, коридоры ледяных туннелей. Через мгновения они остановились у ледяных обломков, свалившихся друг на друга, преграждая путь.
— Здесь вам нужно идти самим. Пройдете преграду, и вы у цели, — проговорила девушка-призрак и взмахнув, поблескивающей в сиянии звезд, рукой, она скрылась, уносясь дымкой в вечно холодные коридоры.
Путники вновь взглянули на возвышающиеся глыбы льда и неохотно повели коней в щели между ними. Внутри осколков не пробивался свет луны, они широкими полосами заграждали ее, словно водная поверхность, кривовато отражая белое пятно в темных небесах. Стук копыт и подвывание ослов призрачным эхом отражались в ледяных осколках. Проходя мимо них и запрокидывая голову, глядя на многовековые стыки, на которых они держались, в душе поселялась мысль о том, что в любой момент, от дуновения ветра или толчка, все это потеряет равновесие и осыпавшись льдинками, рухнет, покрывшись трещинами, разлетевшись глыбами льда. Живот пронзил осколок страха, растекаясь липким соком и поймав мысли друг друга, путешественники сильнее сжали поводья лошадей потянув их, проводя животных побыстрее. Стук копыт ускорился в многократном цокоте и шорохе и вскоре они вышли на ясный свет луны. Ледяной коридор шел, упираясь в стену, где лежало огромное, крылатое существо с белой шерстью.
Уложив огромную морду, на которой был наложен старый, драконий череп, на когтистые лапы и окутав себя перепончатыми, светлыми крыльями, овив вокруг себя пушистый хвост, существо спало. Шараф схватил Эрс за руку, пытаясь предложить скрыться, но девушка твердо для себя решила: пора прекратить убегать от всего и аккуратно сняв с руки лапу, она повела за собой коня, с каждым шагом приближаясь к огромному существу. Сертан последовал за ней. С каждым шагом существо становилось все больше и больше, пока тень от него не перекрыла звездное небо и всякий свет. Эрс, не теряя храбрости подошла к существу чуть ближе и тронула его за лапу. Ничего. Она попробовала еще раз. Снова ничего. Еще раз.
— Эрс! — прошипел Сертан, стоя позади, нервно посматривая на огромное существо. — Что ты делаешь?
— Бужу его! — прошипела она в ответ, взмахнув руками.
Но существо продолжало спать. Тогда Эрс подошла к началу желтоватой, клыкастой, изрытой шипами, маске из черепа, из любопытства заглянув под нее и в темноте обнаружив морду, которая выдыхала теплый пар, она подошла чуть ближе, крикнув:
— Извините пожалуйста, вы не знаете, где здесь племя драконов!
Но существо, повернув голову на бок, продолжило сопеть.
— Может лучше уйти? — прошептал Шараф.
— Да, — на удивление Сертана, согласилась Эрс. Она подошла к ослам, роясь в мешках. — Но только после того, как я пробую другое средство, — и она схватила какую-то крышку от кастрюли, вилку и подбежав к огромному существу, вскарабкалась ему на когтистую, чешуйчатую лапу, взбираясь по морде, хватаясь за бугры и шипы, поднимаясь по длинной шее и в момент скатившись по ней, пока не оказалась у ушей, еле выглядывающих из-за скопления витиеватых шипов и рогов. Тут она взглянула на существо и заметила на его хвосте шрамы от клыков. Поежившись, она
