лоскут брюк, прижав им раненную руку, вновь отсмотрев вагон. — я смотрю тут Сертанам жизнь пытаются упростить по полной, — она всмотрелась в еще одну рекламу.
Простой рисуночек на объявлении изображал темного сертана, скорчившегося, с силой вытягивающего из-под колеса машины, свой хвост. «Чем лучше страдать? Избавитесь от горя навсегда!», — гласила рекламка.
— Кажется, даже в городах Сертан принижают не хуже, чем в деревушках, — произнесла Фося, вновь меняя лоскут брюк у руки.
Шараф только сильнее прижал к себе подпаленный хост, грозно уставившись на рекламу.
— Фося, — Эрс неожиданно вплелась в беседу. — зачем вы оставили оружие? Им можно было открепить все.
Она задумалась.
— Ну понимаешь, — в шуме вагона ничего не было слышно, и она перешла на восклицания. — парад не место для оружия, да и зачем волновать охрану?
Эрс только кивнула. «Станция «Факельная» …», — прозвучало знакомое объявление. Скоро они будут в Скотрейн.
Колеса стучали, темнота за стеклами не сменялась. Двери стучали на остановках, вагон молчал, очевидно понимая, что разговор в таком шумном месте превратится только в крик. Пассажиры сменялись, приходили новые. На табло загорались красным станции и вот, наконец наступила и их очередь выйти. Станция пустовала и лишь немногие ожидали нового метро. Дверцы, хлопая, пропустили их на выход. Охрана вновь проверила котомку Шарафа, выпустив в пустующий, продуваемый летним ветром, переход. На выходе их встретили звезды ночного неба. Луна убывала, словно теснясь с окружившими ее, искорками звезд. Ярмарка закрылась, пустынная, накрытая темными тканями. Продавцы давно закрыли денники со своими лошадьми, отдав конюху теплый медяк. Брусчатка площади остывала, а ленты перекрывали свет луны, под похлопывание, реющих в теплом ветру, флажков. Они свернули в сторону улочки с магазинами, прошли виднеющуюся из-за домов, рыночек, края черной ткани колыхал редкие порывы ветра. На улице царила тишина, прерываемая не частым уханьем горлиц и попеременным стрекотом сверчков.
В темноте и редких, просачивающихся сквозь сосновые иглы, лучах луны, они вошли в лес. В темноте стоял терпкий запах сосновой смолы, под ногами проминалась трава с шорохом опавшей хвои. Горлицы отдалялись. Иногда с ветки взлетала сонная птица и сладилась на новую, ухая и засыпая в тиши природы, колышущей траву на пустеющей поляне, занятой только длинными ребрами, вытягивающимися из земли. Путники вышли на поляну. Эрс выложила меленький, разломанный череп и жезл, рядом поставила целую синюю бутылку.
Не успели они обернуться, как за лесом послышался скрежет гнущихся верхушек сосновых деревьев. Поляну окатили порывы ветра, волнами, набегающими на траву, сбрасывая сухую хвою. За лесом показалась знакомая фигура, в лунном свете, действительно, словно сияющая серебренными щитками. Дракон, резко подогнув крылья, снизился, пролетев к поляне и воспарив над ней, взмахами крыльев, большой тенью опускаясь на поляну. Трава поклонилась пред массивными, когтистыми лапами. Череп на морде покрылся резкими тенями.
— Все прошло как нельзя лучше, — обратился он к Шарафу. — Вы сделали все правильно. Вуйфрам не уничтожен, жезл и череп у вас. Ваша задача была окончена еще когда я появился на башне, но теперь она является официально подтвержденной.
— Что он балаболит? — возмутилась Фося.
Сертан попытался более простыми словами описать сказанное.
— Да уж, прием, словно сам король спустился с небес, — пробормотала она. — ты сказал ему что еще не спец в их языке? — Эрс только дернула Фосю за рубаху. — Ну ладно, ладно, — она вскинула руки. — Просто, скажи, чтобы он не кричал, народ все-таки спит, еще найдут.
Дракон смотрел на них с нескрываемым любопытством.
— Он все понял, — нервно прошептал Шараф, сгорая со стыда.
По поляне прошелся тихий рокот.
— Фигурки всегда меня веселили, — добродушно произнес дракон, вытянув лапу на траве. — Теперь позвольте, я заберу череп и жезл с бутылкой. Нам не следует увеличивать их здесь и сейчас, это может насторожить людей.
Шараф поспешно перенес маленькие предметы с бутылкой в лапу, сомкнувшуюся у него прямо перед мордочкой.
— Благодарю, мы разберемся с остальным, — продолжил дракон, расправив белые крылья. — вы оказали нам честь и наш народ останется благодарен вам века и еще века после веков. Но мы не можем оставить героев только со словесной благодарностью. Мне поручили передать, — вторая лапа раскрылась и в ней заблистали небольшие предметы. — Два ожерелья и свиток. Мы знаем, как трудно говорить на нашем языке, так что, дарим вам предмет, с которым вы сможете понимать наш беспорядочный рев. Так вы сможете обратится к нам за помощью в любой момент. А тебе, — он повернул морду с черепом в сторону Сертана. — передаем знания из нашей библиотеки. Когда-то жрецы писали трактаты по изучению нашего языка. Ты еще молод, но, если решишься, думаю, это увенчается успехом.
Путники, с изумлением глядя на предметы, освещенные луной, аккуратно забрали их из лапы. Эрс и Фося одели небольшие ожерелья с стеклянными изображениями, Шараф, раскрыв толстый свиток, попытался понять хотя бы слово.
— На это уйдет время, — произнес дракон, глядя на его мордочку, полную смятения. — Благодарность от всех племен, — проговорил дракон, взглянув на путников и взмахнув крыльями, встряхнув примятую траву, нагнал ветер на поляну, поднимаясь все выше и выше к темному небу, пока не закрыл тенью свет луны, а следом, взмахом крыльев, облетев лес, скрылся за горами.
Они смотрели ему вслед. Ветер на поляне уже успокоился, но в воздухе остался теплый запах меха и добродушия, смешавшегося с мудростью и заботой. Эрс еще долго смотрела в сторону гор, где исчез силуэт. Разве это конец? Нет. Это еще одно воспоминание, запахом которого она закроет вонь гари и скрип опаленных крыш. Пора отбросить прошлое. Дать ему конец, начав новое будущее.
