очень заняты.
Найсакины сумели восстановить хрупкое равновесие в семье, старательно обходя случившееся в разговорах. Газеты молчали, соседи при встрече показательно вежливо раскланивались и спрашивали, как здоровье у дочери. Сашенька после настойчивых намеков Елены согласилась прогуляться по ателье и теперь ехала в карете в новом светло-сером платье, расшитом голубой нитью и ворохом кружев. Девушка была задумчива и почти не смотрела в окно. Но на все вопросы улыбалась, заставляя отца тихо паниковать. В отличие от мама’, не успевшей привыкнуть к новому образу младшенькой, Николай Павлович успел заметить крохотную упрямую складку на лбу и на полном серьезе подумывал – не вернуться ли домой. Но было уже поздно – кучер притормозил, дверцу распахнули и Сашенька первой спустилась на раскатанную красную ковровую дорожку.
– Ваши пригласительные, госпожа?
– Найсакины. Зауряд-прапорщик добровольческого корпуса и трое сопровождающих.
– Прошу вас, ваше благородие.
Высокий старик с седой шевелюрой прошествовал по балкону и нашел взглядом нужного человека.
– Граф, рад вас видеть в добром здравии. Мне с утра уже доложили, что вы хотели остаться в имении.
– Спину прихватило, Мстислав Святославич. Думал, не разогнусь.
– Ну, если только так. Лекаря сейчас не надо? Бал надолго затянется.
– Благодарю, княже, но домашний кудесник смог на ноги поставить...
– А то, можно и вашу протеже попросить, она лихо солдатиков в строй возвращала. Кстати, вот и она. Похоже, с семейством.
Посмотрев вниз, граф Салтыков нашел взглядом девушку, о которой шла речь и чуть нахмурился. Ведь намекал, что лучше больной сказаться, но не усидела в четырех стенах. Или родные надавили. Награждение лично императором! Такое бывает раз в жизни, да и счастливчиков несколько сотен на огромное государство. Кто же упустит... О-хо-хо, грехи наши тяжкие. Похоже, больная спина покажется мелочью сегодня вечером. Есть такое предчувствие у старика.
– Пойдем, Гордей Панкратович, распорядитель уж машет. Прибыли их величества. Пора и нам.
* * *
Когда император шел по коридору к закрытым дверям в общий зал, его нагнал брат и тихо прошептал на ухо:
– От староверов человек отметился. Сумел дозвониться, несмотря на суету.
– И?
– Плохо все. Как и говорил, “семерку” придется трясти полностью, от корней до верхушки... Когда мужики узнали, что парня на дыбу потащили, чуть Деева не прибили на месте. Не монах нежить упокоил, это Макаров сделал. И в песках пластунов на бандитов наводил. И потом с германцами отношения наладил. Так наладил, что те оставшимся в живых и награды у Кайзера выбили, и позже буквально на руках носили.
– Понял... Ладно, после награждения разбираться будем.
* * *
Слова распорядителя Сашенька слушала вполуха. Здесь стоять, вот так улыбаться, громко приветствия не выкрикивать, руку пожимать осторожно. Ваше место ближе к концу, но не последней. Одаренная, как-никак. Генералы, прочие разукрашенные позолотой господа первыми отметятся, затем люди рангом пониже и уже потом очередь для младших офицеров дойдет.
Лица все незнакомые. Хотя – того подпоручика видела. Вроде бы из второй роты, на западном направлении башибузуков гоняли. Чуть поклонилась, получила ответное приветствие. Рядом с ним еще трое, у последнего рука на перевязи. Эти в порту мелькали, погрузкой рядовых руководили. Явно не штабные шаркуны.
Неожиданно для себя Сашенька успокоилась. Да, важное событие. Сам Император Российский награду будет вручать. Но у нее уже есть награда. И получила из рук человека, который вместе с добровольцами ей жизнь спасал. И теперь в Сахаре военным губернатором служит. Получается – все, отбоялась? Совсем?
Журналисты гроздьями по краям балкона. Многочисленные родственники и чиновники между ними. Господа в мундирах выстроены на сияющем паркете буквой “П”. Девушка в середине левой “палочки”, спиной к огромным окнам. Зато своих видит, сумели вперед протиснуться. Улыбнулась, осторожно помахала, поймав удивленные и осуждающие взгляды генералов с противоположной стороны зала. Пусть, с ними с одного котла не есть.
Распахнулись справа створчатые двери, незнакомый дядька с бородой до пуза и в старинном кафтане шагнул вперед, гулко ударил позолоченным посохом, объявляя:
– Император и Самодержец Всероссийский, Царь Ханьский, Царь Сибирский и...
Найсакина про себя повторяла, проговаривая длинный список официальных титулов.
– А также Великий князь Николай Иванович Романов! А также князь Великого Новгорода Мстислав Святославич!
Остальные фамилии девушка пропустила мимо ушей. Насколько удалось вспомнить из урока государственного права, на официальных мероприятиях представляют публике особо важные фигуры и ближний круг. Остальных чиновников и сопровождающих потом в газетах отметят. И кто из высокопоставленных господ хозяину газеты важнее, того в список и добавят.
Иван Второй походил на свое изображение на картинах. Большой, в белоснежном мундире с отметкой ветерана на левом рукаве. На груди сияет герб: золотой дракон на изумрудном щите. Смотришь на него и понимаешь, что именно такой человек может удержать в руках власть. Справится с любыми проблемами в стране и поведет ее к счастливому, процветающему будущему.
Аккуратно сложив руки перед собой, девушка про себя грустно усмехнулась. Человек из свиты императора работает на отлично. Только у Сашеньки простейший ментальный блок стоит, успела изучить, пока к работе в госпитале готовилась. Медикам без этого – никак. Захлестнут чужие эмоции, боль и страдания будут мешать работать. Поэтому – разделяет собственные чувства и то, что ей чужая воля нашептывает. Но мешать не стала, старается человек, белый хлеб с толстым слоем икры поверх отрабатывает. По должности положено. Наверняка заодно и чужие эмоции считывает, крамолу и злоумыслие ловит. Вдруг кто обиженный пробрался, револьвер прихватил? Не всех охрана осмотреть может. У того же Вильгельма родню перебили – никакие гренадеры не спасли. И в Варшаве не так давно покушение было...
Минуты утекали, словно вода в ненасытный песок пустыни. Неожиданно рядом Сашенька услышала голос адьютанта:
– Госпожа Найсакина, Александра Николаевна. Произведена в звание зауряд-прапорщика за выдающееся мужество и работу медиком на поле боя. Личная рекомендация и похвала от командира роты и губернатора южной Сахары. Рекомендована к продолжению обучения в университете Великого Новгорода на факультет целительства. Представлена к Георгиевскому кресту четвертой степени.
– Заслужила. Поздравляю.
Прямо перед ней стоял Иван Второй – огромный, с легкой улыбкой на губах. Нравится ему награды вручать. Особенно единственной даме из многочисленных офицеров. Когда император протянул руки к переброшенной через плечо голубой широкой перевязи с красными буквами “Доброволец РИ”, Сашенька выполнила безукоризненный книксен и тихо произнесла:
– Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, я недостойна данной награды.
Четкий отлаженный механизм вручения орденов и медалей застопорился. Иван Второй от неожиданности отступил на шаг назад и удивленно уставился на невысокую девушку, которая произнесла немыслимое.
– Что? Прости, я не совсем понял.
Набрав побольше воздуха, Сашенька
