Оябун. Том 1
Глава 1
Тихо-тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Человеку, который никогда ничего не просил, не жаловался и держал данное слово до последней минуты.
Саша, мы обязательно еще встретимся в других мирах, полюбуемся звездами и вспомним времена общей молодости.
Мы живы, пока нас помнят. И я тебя не забыл.
Тэнно хэйка банзай!
Среда, одиннадцатое мая. Раннее утро. Хотя, как сказать — раннее. Уже восемь на часах. В это время куча народу или пьет черный кофе и чай в офисах, или забивается в вагоны подземки для поездки на работу. Это мне — хорошо, я на удаленном обучении, до начала экзаменов могу спать сколько угодно, ложиться, когда захочется и униформу не таскать. Например, как сейчас. После утренней зарядки сижу в свободных черных брюках и майке. На ней или покемон, или еще какая-то популярная жуть, в которой в силу «преклонного» возраста не разбираюсь.
Слева от меня мишкой-пандой дремлет Масаюки Хасэгава. Телохранитель в отутюженных брюках и белоснежной рубашке. В клубе пиджак носит редко, только «на выход». В наплечной кобуре по бокам два пистолета и запасные магазины. За поясом сзади танто, меч в ножнах по левую руку на татами. Раньше пистолет был один, но я задал дурацкий вопрос: «а если заклинит?». И теперь Масаюки таскает два. Их вес для него — словно пушинка, не замечает.
Мне столько железа навешивать влом, я ограничился единичным глоком и кинжалом позади. Мой черный меч и два бритвенной острых узких метательных клинка в наручных ножнах дремлют на подставке. В город поеду — возьму, сейчас я у себя в клубной комнате, гостей принимаю.
За правым плечом — Кеико Кодзима, мой тринадцатилетний секретарь. Плиссированная юбочка, накрахмаленная рубашечка с огромным кружевным воротником. Волосы собраны в хвост, никаких бантов и аляпистых заколок. Деловая — жуть. В руках блокнот, на правом ухе «хенд-фри» для телефона, когда я занят все звонки на нее перебрасывает. В левом ухе горошинка динамика, подключенная к внутренней системе. Успевает еще мониторить, о чем клубный народ болтает.
Личный телохранитель Кеико внизу, готовит второй завтрак. Седая Хэруми уточнила, нужна ли на закрытой встрече, как дополнительная охрана, получила отрицательный ответ и теперь вместе с Жина Хара кромсает зелень. Оба бывших главаря женских банд моментально нашли общий язык и свободное время проводят рядом. Я зачастую больше половины из их разговоров не понимаю — какой-то махровый слэнг, принятый среди хангурэ и сукебан. Но мне не жалко, с работой справляются на отлично, а пацанов троллят совершенно беззлобно, поддерживая в хорошем тонусе.
Передо мной сидит Юкико Сугахара, лично рекомендованная Ясухиро Кадзиясики, начальником кланового генштаба. Лицо у женщины уставшее, в глазах изредка проскальзывает слабое раздражение. Я же положил перед собой планшет и просматриваю три листа аналитической записки, которую по моей просьбе сделала старшая Сугахара. Младшая позади матери, старается лишний раз не отсвечивать.
Гостью я понимаю. Пригласили на серьезную беседу, а перед ней какой-то выпендрежный юнец, не наигравшийся в крутых парней с улицы. Моя просьба к секретарю вообще роняет и без того низкую планку:
— Кеико-сан, чуть не забыл. Свяжись после обеда с Аки Хасэгава, Хэруко Саито или Кацуо Накамура. Может быть, лучше именно с последним, как сэмпай в старшем классе, он должен быть в теме. Мне нужны имена всех ключевых ботанов в округе, кто может за деньги составить краткий план подготовки по основным предметам. На какие темы обратить внимание, что из методичек в самом деле попадается на экзамене, что можно без особых проблем отбросить без риска провалить тесты. Мне не нужны отличные оценки, мне нужно сдать и потратить как можно меньше времени на это.
— Хай, господин.
Покосившись на загрустившую женщину, добавляю:
— Еще сбрось сообщение Гото-сан с просьбой уточнить время, когда вечером ему удобно меня принять. Нужно около получаса для беседы.
— Хай, Тэкеши-сэмпай.
Да, дел куча. И новая должность будет требовать от меня полной самоотдачи.
Кстати, не зря Ясухиро так нахваливал госпожу аналитика. Она все слышит, видит, зря рот не открывает и моментально перекраивает промежуточные выводы. Фамилия оябуна местного филиала борекудан произвела должное впечатление. Теперь я уже не просто «пацан беспонтовый», меня подвинули куда-то в разряд блатных отпрысков. Посмотрим, разберется ли она в реальном положении к концу беседы.
— Юкико-сан, вы произвели на меня хорошее впечатление. Ваши выкладки, на основе предоставленной мной информации, взвешены, выстроены в логическую схему и вполне укладываются в мое представление о будущем. Значит, три варианта: хороший, нейтральный и проблемный. Какой вы считаете наиболее вероятным?
— Второй, — ответила старшая Сугахара, сохраняя полную безмятежность на лице. Держать себя в руках она умеет.
— Второй… — Я пролистываю текст на планшете, поворачиваю к ней. — Мой прогноз — вот это можно считать большой удачей для Ниппон. Вы просто не обладаете всеми фактами. Я считаю, что мы будем поставлены перед выбором между холодной или горячей войной. Горячей — вплоть до повторения Хиросимы и Нагасаки… Прежде, чем я озвучу свое предложение, хочу услышать от вас правду. Причины, почему вы не просто вернулись домой, а согласились встретиться с мелким хулиганом из Йокогамы.
— Правду?.. Это легко… Потому что все мои контакты твердят в один голос — у профессора Сакамото есть любимчик, которому он благоволит. Настолько благоволит, что вылечил маленькую девочку от рассеянного склероза. Наплевав на любые очереди, куда запись на годы вперед.
Да, Токио — огромная деревня. Если копнуть, можно узнать слишком многое. С другой стороны — я особо не скрываюсь. То, что не нужно знать, в общем доступе не болтается.
— Я тоже навел справки. Чуть-чуть. Юкико Сугахара, сорок семь лет. Уехала из Ниппон десять лет назад, до этого многочисленные командировки за рубеж. Один из лучших аналитиков и кризисных менеджеров, связанных с различными отраслями промышленности. Состояла в гражданском браке с китайцем, кто был ее телохранителем во время работы на Промышленный и торговый банк… Наверно, всю плешь проели, что выбрали не из своих?
Горькая улыбка в ответ:
— Я привыкла. Хотя, вы правы. До сих пор с сестрами отношения не поддерживаю. Родители как-то еще стерпели мой «закидон», а вот остальная семья поставила крест на отношениях.
— Не подскажете, чем был обусловлен выбор? Я пытаюсь понять, что вы за человек. Для будущей беседы это важно.
Терпит. Видимо, очень ей нужно, раз поддерживает разговор. И, скорее всего, не ради себя старается.
— Его кандидатуру выбрал банк. Тогда у Промышленного очень сильно подгорало, как любит сейчас говорить молодежь. Я же помогала решать проблемы. Четыре месяца, практически круглосуточно. И два покушения от местных, кого подговорили конкуренты. Благо, японцев у соседей ненавидят, труда не составило. Сянцзян оба раза прикрыл меня. Ну и за время, проведенное вместе, я его неплохо узнала. Вернулась домой, посмотрела на окружающих меня мужчин и уехала в свой первый большой тур. Вместе с будущим мужем.
— В Ниппон вы отношения не оформляли, насколько мне известно.
— Да. Руки не дошли. Дома бывала наездами. Расписались в Сингапуре.
— И чем все закончилось?
— Когда Чо исполнилось четыре года, Сянцзян погиб. Мы были на подхвате у различных кланов наемников, брались за самые сложные задания с хорошей оплатой. Раз или два раза в год, на жизнь хватало.
Картинка вырисовывается. Ее не особо жаловали дома, мужа третировали в Китае за смелость жениться на чужачке из презираемой нации. Наверное, в самом деле сильное взаимное чувство было, раз не разбежались под столь жестким давлением.
— Последнее. Чем вызвано ваше возвращение?
— Моя дочь специалист по диверсионным операциям. Можно сказать, продолжила семейное дело. В последнем контракте перевозили радиоактивные материалы, о чем заказчик не предупредил. Облучилась. Когда появились первые симптомы, я обратилась к лучшим врачам. Диагноз — от четырех до шести месяцев. В случае интенсивного лечения возможно, выживет. Инвалидом. Хороших прогнозов никто не дает.
В Ниппон лучшие знатоки по радионуклидным проблемам, согласен. После атомных бомбежек именно абэноши постарались заняться главной проблемой. Куча наследственных болячек, часть народу умудряется до сих пор хватануть послевоенную дрянь.
