Тело выгибает, крылья выпрастываются из-под меня и лихорадочно хлопают в такт затихающим волнам удовольствия. Дыхание Элора чувствуется особенно остро, но я…
Меня дёргает, словно струна внутри лопается, под рёбрами сжимает, в животе дрожит. Слёзы затмевают всё. Эмоции — как цунами. И до дрожи хочется плакать. Просто рыдать. С криком. Навзрыд. Мне не плохо сейчас, это не горе. Это просто невыносимое какое-то напряжение.
«Не плакать. Не смей плакать!» — стиснув зубы, я судорожно пытаюсь восстановить дыхание. Телекинезом держу слёзы, чтобы они не выплеснулись из глаз.
«Мы тебя спасать торопимся, а ты тут развлекаешься! — доносится до меня голос Жаждущего. — Если бы зна…»
Его ворчание обрывается. Наверное, Многоликая осадила.
Не дыша, я сбрасываю слёзы телекинезом и сажусь. Не смотрю на устроившегося между моих ног Элора.
Вскидываю руку, приказывая ему молчать. Подтягиваю ослабевшую ногу, чтобы развернуться, чтобы больше Элор не оставался между моих ног. Быстро встаю.
Внутри всё трясётся. Слёзы я убрала, но они пытаются вырваться изнутри. Всё во мне дрожит, словно детали разбалансированного голема.
Но несмотря на это ощущение внутреннего разрушения, походка моя быстра и тверда.
Нырнув в ванную комнату, захлопываю дверь.
Здесь позволяю себе дышать — судорожно. Позволяю кусать губы. Метаться. Махать на пылающее, искажённое лицо — оно всё перекосилось в преддверии плача, вырваться которому я не даю. Но мне не хватает сил управлять мимическими мышцами.
Мне удаётся только не зарыдать от чего-то непонятного, жгучего, разрывающего меня изнутри.
Глава 40
Разноцветные дирижабли заполняют голубое небо над прилегающей к дворцу территорией. Трепещут на ветру флаги с родовыми гербами, в свете утреннего солнца сверкают натянутые тросы и металлические украшения пассажирских гондол, огромные баллоны щерятся нарисованными клыками, рассекают потоки воздуха начищенными до блеска стабилизаторами.
Слаженный подлёт громадин напоминает атаку, а шелест ветра в кустах — нарастающий рык. Слишком сильно. Моё сердце колотится всё чаще, клыки, когти и чешуя норовят вырваться, хотя агрессию ментально я не улавливаю, лишь волнение и ожидание.
Просто вид подлетающих оскаленных пастей, пусть даже нарисованных, пробуждает драконьи инстинкты.
Этот инстинкт опасности помогает не думать.
Ни о полном провале моего плана отвадить Элора своей холодностью.
Ни о том, что целых полчаса я не могла успокоиться. Меня то трясло, то снова лились слёзы. Желание забиться в гардеробную и укутаться мехом накатывало тёмной удушающей волной, но не хватало смелости выйти. Я была парализована чувствами, могла только просить оставить меня в покое, но не решалась телепортироваться, покинуть условно безопасное место. Это было страшно. А Элор… Элор стучал в дверь, скрёбся когтями, встревоженно просил выйти, спрашивал, не нужна ли его помощь.
Спасибо, помог!
И вроде понимаю, что ничего страшного не случилось, — подумаешь, удовольствие получила, можно сказать, использовала Элора для собственного удовлетворения! — но до сих пор стоит вспомнить — и внутри всё трясётся. Дрожит. Странно вибрирует. Тело зудит от желания убежать. Желание мчаться прочь полыхает в мышцах.
Это…
Ощущения с Элором оказались слишком неожиданными.
И не входили в мои планы.
Непонятно, что с этим теперь делать.
Точнее, понятно, что для движения в прежнем направлении (чтобы не оказаться в брачном месте раньше времени и не сгореть со стыда за истерику) нужно повернуть всё так, будто я не против получать удовольствие, просто… просто…
Просто ужасно не хочется (тоже до дрожи!) отвечать на вопрос Элора, которым он встретил меня при выходе из ванной: «Это первый раз у тебя было?»
Даже не вопрос. Интонации были слишком уверенными, словно Элор спросил из вежливости или как повод развить тему. Взгляд при этом был таким сочувствующим. И это тоже бесит!
А пугает то, что моя ярость… какая-то пустая, не такая жгучая, как прежде, словно в момент разрядки часть её топлива сгорела, и теперь гневу «не хватает температуры»… Вроде радоваться надо, что эмоции снизили градус, но это не моя заслуга. Это не я проявила волю, не я справилась с чувствами, как положено менталисту, а… а…
— Не скрипи зубками, иначе решат, что мы их съесть хотим. — Элор обхватывает меня за талию.
Благодаря связи с защитными чарами я ощущаю, как дирижабли начинают пересекать первую линию обороны дворца. Пальцы Элора напрягаются. Наверняка его инстинкты тоже требуют остановить этот «налёт», готовиться к атаке, но он лишь крепче прижимает меня к себе. Я стараюсь не дышать, чтобы не уловить его запах.
К сожалению, все подолы платьев из-за просьбы об удобстве недостаточно широки, чтобы держать Элора на расстоянии, поэтому горячая рука прочно, по-хозяйски обосновывается на талии. А потом нагло скользит вверх к открытой спине. Осторожные, жгучие прикосновения пальцев напоминают о том, как Элор изучал меня…
«Ничего особенного, это просто опыт. Ничего особенного», — сердито (поверхностно сердито) напоминаю себе.
На самом деле мне неловко. Просто неловко. И желание Элора поговорить о случившемся (он тогда, на пороге ванной, поймал меня за руку, пытался поймать взгляд, гладил ладонь: «Ты хочешь это обсудить? Давай поговорим…») неловкость только усиливает, хотя ну чего я не знаю об интимной жизни существ? Я заглядывала в чужие сознания ещё в родном замке, ловила ощущения и воспоминания Халэнна о его похождениях. Сколько я всего в борделе видела! И Дарион…
А с Элором это словно… первый раз, словно по оголённым нервам.
Я не хотела, не хочу и не собираюсь всерьёз с ним это всё обсуждать. И когда он держал меня за руку и ловил взгляд…
Руки Элора обжигали, это прикосновение кожей к коже будило миражи чувственных ощущений, делало меня настолько уязвимой, слабой, что самой жутко. Срочно нужно было успокоиться, а для этого надо оказаться подальше от Элора, не попадать под прицел его пытливого взгляда, не попадаться под трепетные касания его рук.
И я видела только один способ отправить его прочь — ревность.
— Хватит об этом, — отчеканила я. — Доставил удовольствие, показал себя мастером — и хватит об этом: у нас много дел. Если тебе нечем заняться, прими работу Лина. Или мне самой сходить с ним пообщаться?
Полыхнуло жёстким запахом раскалённого металла. Поджав губы, Элор мгновение прожигал меня взглядом, а потом всё же выдавил:
— Хорошо, — и направился к двери.
Внешне (надеюсь) я в этот момент была холодна и собрана, но внутри… Внутри был полный сумбур: меня лишили контроля над собственным телом!
