мчались с воем и взвизгом, и вскоре стало слышно их ритмичное дыхание.
– Волчий вой… Это волки! По небу летит стая волков! – Биттерлинг вжался в стену. С ужасом уставившись на небо, он приник к камням, словно те могли его защитить.
– Д-дикая Охота! Дикий Охотник со своей с-стаей, – заикаясь пробормотала Гортензия, внезапно вспомнив все, что об этом слышала.
Но старик Пфиффер не дал им времени на беседу.
– Бегите! – крикнул он во весь голос. – Бегите, если вам дороги ваши жизни, и как можно быстрее! Вперед, вперед, вдоль стены и не останавливайтесь, что бы ни случилось!
Однако Звентибольд лишь покачал головой и, задыхаясь, проговорил:
– Нет, я больше не могу. Пусть меня съедят волки…
Его колени подкосились, и он медленно сполз по стене на землю. Но прежде чем он упал, Одилий быстро подставил руку и удержал его в вертикальном положении. При этом Биттерлинг ощутил дыхание старика совсем близко от левого уха. Кожу покалывало, казалось, Одилий что-то шепчет ему на ухо. И тут же по шее и груди разлилось чудесное, живительное тепло. Свежая сила запульсировала в руках и ногах, усталость исчезла. Звентибольд выпрямился и тут же побежал.
Все это произошло в одно мгновение. Удивляться чуду было некогда. Старик Пфиффер уже оторвался от него и бежал впереди Гортензии и Карлмана. На бегу Звентибольд подумал, не оживил ли Одилий шепотом и остальных. Возможно, так оно и было, потому что квендели отчаянно неслись вдоль стены, словно и не истратили недавно все силы. Даже страх смерти исчез, повинуясь словам Одилия. Буря взревела, и небо разорвалось. Вопли волков наполнили воздух, но путники и не думали застывать от страха.
Квендели бежали так, как, наверное, никогда в жизни не бегали. Они надеялись, что останутся незамеченными под прикрытием живой изгороди, и держались ближе к стене, над которой торчали разросшиеся кусты. Заметить их можно было только издалека, если приглядеться к мимолетным теням. Вскоре стая должна была оказаться над ними. Чем ближе подлетали волки, тем меньше они напоминали грозовые тучи, от которых так часто убегаешь в детстве. Впереди бежал самый крупный волк, главный в стае – мускулистое чудище с квадратным черепом и длинными, как у пони, ногами. Квен-дели, хоть и не в силах были избавиться от ужаса, то и дело поглядывали на небо и следили за огромным волком. Вот уже стали видны желтые глаза, сверкающие на жуткой морде, – Гортензии это напомнило древние маски Холмогорья, которые в мерцающем свете факелов внезапно будто оживали, пугая не только детей. Она еще не успела додумать эту мысль, как рядом раздался пронзительный крик Карлмана:
– Он нас увидел! Тот волк! Вот он склоняет голову и обнажает зубы! Вот-вот спустится!
Поскольку все теперь смотрели вверх, беглецы замедлили шаг. Большой волк в небе тоже приостановился, а за ним и первые ряды его диких братьев. Предводитель волков стал собирать стаю и направлять к земле, словно по радуге. Когтистые лапы ступали по-прежнему бесшумно, но квендели уже отчетливо слышали, как звери пыхтят и рычат.
– Что же нам теперь делать?! – вскричала Гортензия.
– Беги! – крикнул в ответ Одилий.
– Дальше? Куда? – Голос Гортензии сорвался. – Выхода нет…
Не успел старик ответить, как ему показалось, что он упал. Но упал не он, а его кот Райцкер, который словно в мгновение ока ожил, выскочив из свертка на груди Одилия и рыжей искоркой вспыхнув на темном фоне каменной стены. Кот исчез в камнях, будто провалился в зловещую дыру тумана и света.
Его хозяин споткнулся, а потом бешено замахал обеими руками.
– Сюда! Здесь дыра в стене! Райцкер ее нашел… Быстро все внутрь! Если эти волки не просто тени, они не смогут нас преследовать. Здесь для них слишком узко!
– Дыра в стене, – шепотом повторил Карлман. Мысли без остановки метались в его голове.
Он первым последовал за котом, почти бросился в щель в стене, столь узкую, что в нее едва бы протиснулся старик Бозо из Квенделина. Все четверо исцарапались, пройдя сквозь стену один за другим, как кот перед ними, и последним пролез Пфиффер. Позади них послышалось грозное тяжелое дыхание. Пахнущая землей темнота окутала их, как в склепе.
Они сбежали в тот самый миг, когда бесчисленные волчьи лапы коснулись короткой травы. Теперь волки пошли вдоль живой изгороди – с ужасающим скрежетом их когти царапали камни стены в поисках входа. Квендели слышали, как звери рычат и урчат, явно наблюдая за узкой щелью, через которую им не удавалось пройти, как и рассчитывал Одилий. Все четверо чувствовали себя будто кролики в норе в пору охоты. Они оказались на волосок от гибели, но кто знал, не окажется ли неизвестное убежище смертельной ловушкой? Поэтому беглецы напряженно вслушивались в зловещие звуки, поднимавшиеся над приглушенным ревом штормового ветра. Они не видели друг друга, но каждый из них следил за входом, который темно-серой полосой чуть выделялся из темноты.
До восхода солнца было еще далеко, и перед щелью мелькали серые тени – волки принюхивались к отверстию, через которое ускользнула добыча. И вдруг в щели яростным огнем сверкнула пара ярких глаз. Гортензия и Карлман одновременно вскрикнули, потому что глаза казались такими близкими, словно огромный волк просунул к ним голову. И тут же их укрытие заполнил яростный вопль, такой громкий и грозный, что казалось, он мог обрушить стену. Заостренная морда ткнулась далеко вперед; они увидели блеск обнаженных клыков и почувствовали смрадное дыхание хищника, а его острые когти передних лап в это время бешено царапали края расщелины. Этот волк был намного сильнее остальных, но даже ему не удалось разрушить старую каменную кладку.
Кто-то из попавших в ловушку жалобно заскулил, и Гортензия изо всех сил сцепила пальцы. Квендели отступили вглубь коридора, хотя ничего не могли там разглядеть. Снова зарычал волк, и, к своему безграничному облегчению, они заметили, что волчья морда ни с чем убралась из трещины в стене.
– Даже если он лязгнет зубами, – неожиданно сказал Одилий в темноту, заставив своих спутников вздрогнуть, – это ему не поможет. Внутрь им не пролезть: щель слишком узкая. Здесь им нас не поймать.
– Вы уверены? – раздался голос Гортензии. – А что, если они начнут копать, как лиса в курятнике, у основания стены под нижними камнями? У них такие длинные когти, что все возможно.
Рядом с ней глубоко вздохнул Звентибольд. При словах Гортензии они неловко опустились на сырую землю. Вскоре с того места, где сидел Одилий, послышался шорох: похоже, он что-то искал в карманах.
– Предлагаю убедиться, что здесь
