Только как перестанешь, не забудь положить, хорошо?
Филипп с усмешкой закивал:
– Да конечно же, дружище. Непременно сдам. Всё будет в порядке, даже не думай об этом!
Когда он произносил это, в кармане прозвучал вызов мобильника.
– Ося, мне ответить нужно. Или ещё что?
– Да нет, поговори, конечно. Ещё свидимся вечером, давай.
И Мейзель пошагал через сцену дальше. Филипп достал телефон, глянул на экранчик – звонил Сорокин. Опершись на трость поудобнее, нажал на «вызов»:
– Але, привет, Серёжа. Как ты?
– Здравствуйте, Филипп Андреевич, я нормально! Есть новости – хотелось бы лично сообщить.
– Всё понял, я сейчас в театре, можешь заехать. Время найду.
– Хорошо, договорились.
Сергей появился в театре примерно через час. Припарковался на «запасном аэродроме», как называли городские театралы парковку, находившуюся с тыльной стороны здания, и сразу направился к открытым двустворчатым дверям, которые в тот момент оказались открытыми – шла отгрузка чего-то габаритного, да ещё и «это» было упаковано в огромный пластиковый контейнер. В двери упаковка явно не могла пройти, и у грузчиков разгорелись жаркие дебаты. Как обычно, мнения по обсуждению предстоящей логистике контейнера разделились – трое из присутствовавших предлагали разобрать контейнер, и заносить его содержимое уже по частям, а ещё трое яростно спорили, что: «Дура эта пройдёт, нужно только глаза разуть!». Остановившийся рядом с проходившей дискуссией Сергей поинтересовался:
– Ребята, я тут до Сёчина пройду?
– Конечно! Прямо по коридору, а там на второй этаж. Кабинет знаете?
– Да, найду. А что в контейнере?
Крепкий мужчина с бейсболкой на голове коротко ответил:
– Дуб.
– Какой дуб?
Тут в их сторону повернулся самый активный сторонник скорейшей разборки контейнера, к которому все остальные обращались по имени «Лёва»:
– Для сношения.
Сорокин округлил глаза:
– Чего?
Лёва невозмутимо ответил:
– Вы «Дубровского» читали?
– Ну да, в школе ещё.
– Ну помните, как они там сношались?
Тут Сергей уже просто растерялся:
– Да там вроде таких сцен не было.
Услышав их разговор, стоявший рядом человек в бейсболке с укоризной посмотрел на Лёву:
– Хватит уже, серпентолог хренов, давай неси лучше инструмент, будем разбирать, – и обращаясь уже к Сорокину, пояснил, – там внутри дерево разборное, из трёх частей – декорация к спектаклю. Короб по лестнице не пройдёт, надо вытаскивать, и по частям заносить. А крона с листьями отдельно в мешках была, уже на сцене лежат.
Сергей кивнул:
– Понятно. Спасибо за подробности. Удачи вам!
«Бейсболист» молча кивнул, и гость заспешил к Филиппу. Зайдя в кабинет, поприветствовал хозяина рукопожатием, заметив:
– Ну, слушай, у твоих грузчиков сложная задача на сегодня выпала. Контейнер с дубом в двери не проходит.
Сёчин согласился:
– Знаю, но деться было некуда – спектакль скоро запускать, а предыдущий реквизит сломан. Оказалось, что сделан из проволочек да щепочек – починить не удалось, весь развалился. А с этим ещё проблемы будут – слишком высокий. Придётся за макушку к балкам на потолке крепить, не то упадёт. Ладно, про работу можно бесконечно говорить. Присаживайся, делись – чего новенького узнал? А я пока чай заварю.
Пока Филипп занимался чаем, Сергей начал рассказывать:
– Я выяснил личность «тайного агента», который тексты принёс. И глазам своим не поверил, когда в справке прочитал, что он и в самом деле агент. Причём штатный, и действующий до сих пор.
Сёчин замер с банкой заварки в руке:
– Ты что, серьёзно?
– Серьёзнее не бывает. Только не в полиции, и не спецслужбах, а в одном секретном институте, который базируется в области, в центре. Зовут его – Антон Васильевич Сонберг, он являлся их внештатным сотрудником, а если говорить точнее, то раньше он был аналитиком одного из отделов, специализирующимся по странным, паранормальным явлениям. В самом НИИ он не показывался, работал по разовым договорам в «поле», составлял аналитические справки по малообъяснимым событиям, произошедшим в области, да и по всей стране. И сам институт в целом ведёт исследования паранормального, директором там служит Нилов Герасим Петрович, но вот его я уже не знаю. Ну и конечно, этот НИИ очень тесно связан со спецслужбами, и сленговое название у него – Система.
Филипп от удивления присвистнул:
– Ну ничего себе!
– Я тоже так подумал. Да, кличка у этого Сонберга тоже есть – Летун. А что вы удивляетесь, власть очень любит всяких колдунов и предсказателей. Они только обывателю «втирают», что это дурной тон, а у самих полноценные институты есть для изучения всяческих странных явлений. В самом первом советском правительстве был такой товарищ – Барченко, так он ещё в двадцатые годы основательный фундамент для таких исследований заложил.
– Серёжа, как же ты это всё разузнал?
– Сейчас расскажу. Один знакомый городской копарь посоветовал поискать этого агента в местном кафе «Точка». Я там его дождался, и уговорил
