памяти живущих, а всё двигается по спирали! Если бы ты имел достаточно времени, чтобы изучить кокон человека, то рано или поздно заметил бы, что энергетические волокна в своём плетении располагаются как раз по спирали. Так и общее поле имеет подобную же структуру. В текущих событиях много схожего с делами прошлых дней. Люди всегда воевали, обманывали, любили и умирали. И всё это хранится в общем поле. Иной раз некоторые эпизоды могут проникать в сознание ныне живущих, в основном – во сне. Все медиумы получают информацию во сне. Но только никто из них не знает будущего, они могут только на свой личный вкус трактовать события, уже прошедшие.
Филипп улыбнулся:
– Да уж, это точно, что только и не присниться – иногда такие чудеса!
– Да не бывает чудес на свете! Это клочки общей памяти прошлого проецируются на твою собственную память, и поэтому получаются совсем уж иногда причудливые ситуации и участники. Так же великие открытия и гениальные произведения искусства – всё это уже происходило. Просто настройка самого человека позволяет иногда совпасть с соответствующими вибрациями. Вот поэтому музыканту снятся мелодии и звуки, а писателю, например – романы и стихи. А по сути, повторю – всё это уже было. Кроме будущего. Ведь оно ещё не произошло! Можно только поумничать, исходя из анализа множества уже свершившихся событий, попробовать, так сказать – «заявить, исходя из аналогии подобных явлений». Творец – великий насмешник.
Греналин умолкла, и прошло некоторое время, прежде чем она начала продолжать говорить, глядя прямо в глаза Филиппу:
– Так что я «надумаю» твои тексты, которые ты мне прочитаешь, в общую память, и надеюсь, какой-нибудь волхв их услышит. А услышать должен тот, кого эта тема интересует.
Тут она сделала паузу, и затем подытожила мысль:
– И интересует в текущее время, а мы с тобой сейчас – находимся в далёком прошлом. Так что к тому моменту, когда Клюв отправит в реальность своих фантомов, эти тексты уже будут у твоего агента, а Алоизий с Пехотинцем займутся другими делами, там у них хлопот достаточно. Ну, теперь вспоминай, ты же спишь! А я, пожалуй, уже пойду. И вот ещё что, послушай мой совет – когда будешь при Смотрителе рядом, думай только о траве – как её щипать, как скручивать, и как нести потом ведро к чану. Как додумаешь эти мысли до конца, начинай думать их сначала. Если он что-нибудь заподозрит, то быстренько всё узнает, ты и понять ничего не успеешь.
Филипп развёл руки:
– А как же мы тогда сейчас болтаем спокойно? Он ничего не услышит?
Рыжая закатилась от смеха:
– Ну ты и смешной, ну просто – Филя-простофиля! Ты что, в лесу без сосен заблудился? Сколько раз говорила – мы во сне. В твоём сне. А я пришла к тебе в гости, и увела тебя в свой собственный мир, куда Клюв ни за что не попадёт! Не забывай, я выросла из пота и радости Создателя – это чудо можно спокойно так назвать. Ко мне Смотритель не подберётся, мой мир ему не по зубам. Так что не забывай думать только про траву.
После этих слов смешливая собеседница помахала рукой, и Филипп закрыл глаза, погружаясь в бездонный океан беспамятства.
Глава 8 Агент
Глава №8. Агент
После последней встречи Филиппа с Сергеем прошло несколько дней. В театре вовсю шла подготовка к «Дубровскому». Самочувствие Сёчина настолько улучшилось, что теперь он уже вполне обходился без «стулоносца», и перемещался по театру с шикарной тростью, которую ему отыскал вездесущий Лёва. Лёгкая, изящная вещь с настоящим серебряным набалдашником, долгое время пылилась на складе резервных реквизитов, и о её существовании не подозревал даже Иосиф Соломонович. Увидев Филиппа, величаво выхаживающим по сцене с настоящим артефактом в руке, сразу же заинтересованно полюбопытствовал:
– Филиппушка, ты наследство получил от прадедушки?
Сёчин от неожиданности растерялся, и сразу же выдал все тайны:
– Ося, да это хозяйская вещь, Лёвчик на складе отыскал, случайно. Я пока вот прихрамываю, пользуюсь. Верну потом, не переживай. Сегодня вот передвижку монтируем – гостиную Троекурова, много ходить приходится.
– Передвижку? А на другой стороне что будет?
– А там спальня Дефоржа как раз подходит, да и по мизансценкам они меняются пару раз.
– Понятно. А что с дубом?
– Меняем. Предыдущий не выдержал даже Лёвиного веса – упал. Ещё хорошо, что до спектакля.
Мейзель поморщился:
– Это я знаю. Чем заменим?
– Так сегодня уже, к обеду ближе, доставка будет. Реквизит новый, крепкий. После «Дубровского» можно его у себя оставить, и на утренники «Сказки Пушкина» пользовать. Павел Борисович хотел же?
Иосиф пожал плечами:
– Ну если будет «Сказки» ставить, то возможно.
– Ну так что, трость пока пользую?
Декоратор подхватил его за локоть:
– Филя, да я так просто спросил, увидел вещь интересную, вот и спросил. Ты пользуйся, сколько хочешь, мне не жалко. Тебе без трости сейчас никак.
