Книга Сомбра. Кровь предателя - Марина Кошелева

Я была одна, наедине с самыми прекрасными и самыми ужасными своими воспоминаниями. Раздавлена своими же решениями.

Единственное, что еще придавало мне сил, так это то, что герцога арестовали вместе с нами. Только вот это совсем не гарантировало того, что его не отпустят на следующий же день. Обычно таким людям многое сходило с рук, даже если эти самые руки поймали на месте преступления с оружием и по локоть в крови.

А вот у меня ни власти, ни союзников, ни покровителей здесь нет. А помочь самой себе, сидя в камере - задача невыполнимая. И как, интересно, отец сбежал шесть лет назад?

Чтобы не сойти с ума, глядя в стену, я играла с тенью. После появления теневой плети, которая чуть не задушила Анси, во мне поселилась странная уверенность, что эта стихия -мой друг. И хоть стены королевской темницы ослабляли любую магию, баловаться несложными фокусами, и даже создавать короткие иллюзии мне никто не мешал.

Тонкая нить тумана проскользнув между моими пальцами сплелась в клубок и превратилась в маленького ворона. Еще один повод для грусти. Как там Парсеваль? И как вообще поступают с альмами преступников? Схватили его так же, как меня? А как удерживают? Ведь он может уйти в тень. Или нет? У Анси он почему-то сидел в клетке и будто бы спал.

Засмотревшись на крохотную туманную копию ворона, я не сразу поняла, что в замке грохочет ключ. Сжала ладонь в кулак, и птица пропала, развеявшись в воздухе.

Черная одежда, серебряный браслет. Сколько еще все это будет меня преследовать? Сколько еще боли принесет?

Не разжимая ладоней, я сидела на жесткой койке, скрестив ноги, и напряженно следила за тем, как лорд Джеральд Бейт вошел в камеру и запер за собой дверь. Сердце, будто нисколько не отвыкнув за несколько месяцев от его взгляда, заполошно билось, разгоняя по венам не то лекарство, не то отраву, от которой шумело в голове, а в пальцах приятно покалывало. Вот бы можно было сделать так, чтобы тело справлялось с этими чувствами, как с любым ядом - поглощало, перемалывало и абсолютно ничего не ощущало. Но, увы... ко всему прочему, я поняла, что снова дрожу, а зубы отбивают нестройный ритм.

Не в силах опустить взгляд, я наблюдала, как он делает несколько шагов и опускается передо мной на корточки, а потом на колени. Его лицо напротив моего. Мои колени упираются в широкую грудь, и он не отодвигается, а только наклоняется ближе, вдавливая острые косточки себе в тело. А потом осторожно берет мои руки в свои, нежно скользит по запястьям и накрывает сжатые в кулаки ладони. Это ведь все не со мной?

- Раймира?

При звуках своего имени, я будто вынырнула из сна. Вздрогнула, потянула руки на себя, но высвободиться не смогла. Часто заморгала и закрыла глаза, чувствуя, как подступают к ним слезы.

- Что с отцом? - не поднимая век, хрипло спросила я. - Что с Парсевалем и Гьяром? И что будет со мной?

Будто продолжая странный сон, я сквозь закрытые веки чувствую движение его руки, которая отпускает мои пальцы и поднимается к лицу - гладит по щеке, по сжатым губам, заставляя меня открыть глаза и отшатнуться.

- Не бойся. Все будет хорошо.

Я непонимающе нахмурилась, и от злости окончательно вынырнула из дремы и вскочила с койки. Вслед за мной поднялся и Бейт.

- Что будет хорошо? Нас казнят быстро, чтобы не мучились? Или сошлют на рудники? -нервно поинтересовалась я.

- Вас отпустят, - ровно ответил мужчина.

После этих двух слов я, будто сломанная кукла, открыла и закрыла рот, не произнеся ни звука. Хлопнула глазами и почувствовала, как по щеке юркой змейкой сбежала слеза.

- Отпустят?

- Сегодня будет суд над Анси. Его посадят в тюрьму, а вас сразу же освободят, - уголок его губ дрогнул и пополз вверх. Как будто и не кошмар вовсе. - Ты ведь ни в чем не виновата? Верно?

- Почему ты тогда приказал нас арестовать?

Мужчина вздохнул и снова сделал шаг ко мне.

- Извини, сложно было сразу объяснить, почему ты скрыла альма. И почему покинула Мейр. Но после доказательства вины герцога, твои действия будут признаны простой необходимостью спасать свою жизнь.

- А отец?

Мы снова стояли лицом к лицу, на расстоянии ладони. Я шумно дышала, будто после быстрого бега, а Бейт говорил, блуждая взглядом по моему лицу, и хмурился.

- С этим было чуть сложней, но два месяца дали мне фору. И еще в деле появились два новых свидетеля. Невероятно ценных. Одна находилась в непосредственной близости к герцогу и помогла мне найти недостающие фрагменты дела, а вторая привезла некую маленькую красную шкатулку, так и не найдя к ней ключа. Решила, что мне или тебе она больше пригодится, и не прогадала. Пожалуй, ты удивишься, когда обнаружишь их у ворот темницы, но их оттуда не выгнать. Сегодня выйдешь на свободу, и сама все увидишь.

Его рука снова прикоснулась к моей. И мурашки, побежавшие по коже, больше не были похожи на сон. Однако руку я одернула.

- Два месяца? Я очень надеюсь, ты все подробно мне расскажешь, - опустила взгляд и произнесла в пол: - А как... как Алиона восприняла то, что ее отца арестовали?

- Не знаю. Не видел ее больше месяца.

В камере было душно и влажно. А мне было холодно. Зуб на зуб не попадал.

- Райми, посмотри на меня.

Ну уж нет.

- Райми, с Алионой Анси меня ничего не связывает. В далекой поездке я полюбил другую девушку. Но, думая, что она обретет счастье в чужой стране, оставил ее и вернулся домой. Достал дело ее отца из архивов и начал искать то, что упустили следователи в прошлый раз. А еще принял самое верное решение за всю свою жизнь - установил слежку за герцогом Анси. Именно это и помогло мне тебя спасти.

В камере было душно и влажно. А мне было холодно. Я дрожала так, что Бейту пришлось крепко прижать меня к себе.

- В том путешествии был всего один момент, который позволил мне надеяться на взаимность, - поскольку лицо я все еще трусливо прятала, мужчине пришлось аккуратно приподнять его за подбородок. - И теперь я боюсь, что мне это приснилось.

- Приснилось, - хотелось сказать мне. Только не ему, а той девушке. И сейчас это точно сон. Разве бывает такое взаправду?

Его карие глаза, согревающие в мгновение. Его губы, заставляющие кровь кипеть. Его руки, превращающие тело в мягкую глину. Ощущение холодной стены за спиной и тесный, громкий, невероятный поцелуй.