куб. Она тоже была подписана в нижнем углу: английской буквой «I».
9
Тук-тук. Иви постучала в дверь и подождала.
– Да? Открыто.
Иви с натянутой улыбкой открыла дверь. В спальне было почти темно; горела только маленькая лапочка на прикроватном столике. Мать сидела, накрывшись одеялом и подложив подушку под спину. Надев очки, она писала сообщение в телефоне. Иви встала, прислонившись боком к дверному косяку. Мать отложила телефон, разгладила одеяло и выпрямилась.
Когда в последний раз Иви заходила сюда? Ее охватил физический дискомфорт. Она невольно озиралась, сжимая и разжимая кулаки. Наконец, несколько раз кашлянув, спросила:
– Ты не знаешь, он брал уроки рисования? – Иви махнула в воздухе листами бумаги.
– Я нашла это в его комнате.
– О… Да… – Мать старалась собраться с мыслями. – Да, несколько раз он о чем-то таком упоминал. Он учился у приятеля – рисунку и акварели. Но я не совсем уверена…
– Приятель – женщина? Или мужчина?
– Мальчик. – Мать потрясла головой. – Я спрашивала.
– С подготовительных курсов? Который тоже хотел сдавать экзамены в медицинский колледж?
Иви положила рисунки на маленький комод возле двери.
– Или кто-то старше?
– Кто-то старше. – Словно ребенок, которого спрашивает учитель, мать старалась угадать правильный ответ и – дзынь-дзынь-дзынь, – заслужить одобрение. – Но я мало что про него знаю.
– Где они познакомились?
– Он не говорил.
Разочарованная, Иви потеребила листки, дергая за них, как за веревочки. Мгновение невнимательности, и веревочка порвется. Никого не останется.
– Я беспокоилась, не повлияет ли это на подготовку к экзаменам. Но он сказал, что у этого друга диплом по психологии или социальной работе… что он работает в государственном секторе. У него было имя. Начиналось на английскую букву…
– Ай. – Иви нахмурилась.
– Он работает в какой-то студии. – Мать начала поднимать одеяло. – Я видела визитную карточку. Она тоже на английском.
– Не вставай, – сказала Иви и сделала шаг назад. Стоило ей увидеть изнанку этой постели, как все мышцы в теле напряглись, будто готовясь к обороне. Как прискорбно – в таких-то обстоятельствах…
– Она где-то в доме. Я имею в виду карточку из студии. – Мать уже вставала, не выпуская телефон из рук.
Необъяснимый страх обуял Иви – настолько, что она не могла произнести ни слова. Она схватила рисунки и развернулась, собираясь бежать прочь. В этот момент из кипы листов выскользнула карточка и слетела на пол.
Мать застыла на месте. Иви наклонилась поднять карточку. Несколько раз моргнула, вглядываясь в нее.
«Гайя», – было написано там.
10
В первый раз, когда я увидел ее, она была в защитном костюме, но без маски. Лежала на боку под одеялом в постели, принадлежавшей мертвецу, и еле слышно похрапывала. Никогда я не видел человека, который спал бы так безмятежно – словно младенец в своих пеленках или ягненок в яслях. Я был зачарован, покорен, даже слегка ревновал. Мне с трудом удалось подавить желание залезть в постель рядом с ней.
Давно, очень-очень давно я не спал по ночам спокойно…
Застоявшийся соленый запах высохшей крови наполнял комнату. Я нахмурился. Девушка прижимала к себе одежду погибшей. На волосах у нее засохли частички рвоты. Несколько мух уселись на них и потирали передние лапки.
Кровать кишела насекомыми. У меня в ушах стояло их мерное жужжание и шелест крыльев.
– Иви! – воскликнул Чун Кайи, потрясенный и перепуганный. Он подскочил к ней и положил ладонь ей на лоб. Маленький таракан в панике бросился бежать по ее телу – наверное, торопился найти другое укрытие. – Что с тобой? Голова кружится? Температура поднялась? – в тревоге спрашивал Чун Кайи. – Ты в обморок упала? Да что случилось? – Он все никак не мог остановиться.
– Черт возьми! – воскликнул хозяин квартиры. От отвращения и шока он замахал в воздухе руками и бросился к выходу.
Иви резко задышала и вскочила с постели. Матрас, просевший под ее весом, распрямился, явив взгляду пятно крови размером с человека.
– Господин Ли, мне очень жаль, давайте-ка выйдем отсюда. – Чун Кайи широко раскинул в стороны руки – как ястреб, хлопающий крыльями, – прогоняя остальных, не готовых к зрительному, обонятельному и психологическому потрясению от этой сцены. – Ступайте осторожно, возьмите меня под руку, госпожа Ли, да-да, вот так. Все будет хорошо. Сейчас я во всем разберусь.
В слезах, с мокрым лицом, госпожа Ли едва держалась на ногах. Чун Кайи вывел ее и попытался утешить.
Я вышел за ними следом, и тут Чун Кайи схватил меня за руку.
– Боже, парень! – негромко прошипел он. – Как ты позволил им войти?
Тремя минутами ранее Чун Кайи, господин и госпожа Ли, хозяин квартиры, представитель похоронного бюро, духовник и я поднялись по лестнице. Уже там чувствовался какой-то подозрительный запах. Я решил, что что-то не так, и Чун явно подумал о том же самом. Он сказал, что зайдет проверить, а остальным велел дожидаться на лестнице. Хозяин квартиры был недоволен. Сказал, что хочет подняться и тоже посмотреть. Я не очень-то старался его остановить, поэтому после недолгих препирательств любопытство победило, как всегда бывает. Мы поднялись, после чего унюхали и увидели такое, что обычному человеку не по силам.
– Успокой-ка их, ладно? Черт! Я пойду разберусь, что с ней все-таки такое.
С этими словами Чун перепоручил мне родителей покойной, хоть и неохотно.
Я кивнул. Он прошел внутрь и закрыл дверь. Они говорили тихо, и я ничего не слышал. Я предложил бумажные платки убитым горем родителям, которые так и рыдали на лестнице. Хозяин квартиры ходил взад-вперед, изрыгая проклятия. Похоронный агент и духовник просто стояли, стараясь не разговаривать и даже не дышать.
Я взял родителей за руки и попытался успокоить.
– Все будет хорошо, – говорил я. – Давайте все вместе подышим.
Она спала на кровати их дочери…
– Подождем, пока господин Чун выйдет и объяснит, что случилось. А до тех пор просто дышите вместе со мной.
На ней не было маски…
– Господин Ли, просто расслабьтесь и дышите.
О, это выражение на ее лице!
Но я и сам не мог сосредоточиться на дыхании. Безмятежное лицо девушки, потом паника, насекомые, кишевшие вокруг ее головы – все это стояло у меня перед глазами.
Чун Кайи с девушкой вышли вместе. Чун склонил голову:
– Простите, у моей сотрудницы поднялась температура, и она свалилась без сил от переутомления. Это моя вина, что я не заметил у нее выгорания. Мне очень, очень жаль, я беру на себя всю ответственность. Другая команда уже едет, двое высококвалифицированных…
Девушка перебила его, пробормотав извинение. Она стояла сгорбившись, глядя в
