— Взаи-имно, — с хитрой усмешкой протянула Клэр, поглядывая на наши руки. — Шульц, значит… А ты времени зря не теряешь, я гляжу.
Зашипела. Опять она со своими вечными подколками!
— Мне прямо интересно даже, это Вы, уважаемая, про меня или про свою сестру? — хохотнул Вальтер.
Клэр стрельнула глазками в его сторону.
На удивление, даже сейчас, весь покрытый ожогами, волдырями, с подпаленными волосами демон притягивал внимание, но совсем не к повреждениям. Было в нём что-то такое… какая-то невообразимая сила духа, мощная истинно мужская энергетика. И это, разумеется, притягивало женщин.
— А вот как хотите, так и понимайте, — улыбнулась Кларисса и сбежала на кухню.
Мы снова остались вдвоём. Повисло неловкое молчание.
Ну с моей стороны неловкое, а вот Вальтер сидел довольный и, кажется, чему-то радовался. Тихо, сам с собой.
— У тебя очень… интересное окружение, — тактично заметил демон.
— Что ты подразумеваешь под словом «интересное»? — я начала готовить ещё одну порцию зелья к нанесению.
— Ну… общительные такие, ироничные, — хмыкнул он.
— Ага. Желчные, саркастичные и язвительные, — криво улыбнулась я. — Закрывай глаза, сейчас снова буду восстановитель наносить.
Надо отдать демону должное, он терпел и не брыкался, пока я наносила ему добро и причиняла пользу. Только челюсти крепче сжимал и дышал рвано.
Страшно представить, насколько болезненными для него были все манипуляции.
Когда Рита жила у нас первые дни после удачно сорванной огненным «шоу» свадьбы, помню, она кричала и плакала практически не переставая даже от перемещения потоков воздуха и касания тонкой ткани до кожи в тех местах, где от неё хоть что-то осталось.
Но у Огонёчка было более серьёзное состояние, конечно.
Впрочем, это не отменят того очевидного факта, что человек, попавший в огонь Магической Справедливости, испытывает жуткую боль.
— Спасибо, — вновь поблагодарил Вальтер меня. — Что бы я без тебя делал…
— Издох бы, привалившись к забору, — Тёма появилась из ниоткуда и запрыгнула на диван.
Сама деликатность она у меня.
— Ты что, тоже разговариваешь? — демон смешно вытаращился на кошку.
— В каком смысле «тоже»?
Он ненадолго замолчал, подбирая слова.
— У Маргариты тоже говорящий фамильяр.
— Так мы все говорящие, — Тёма свернулась калачиком на животе у Шульца.
Тот почесал мою кошку за ушком. Раздалось довольное мурлыканье.
Кажется, Тёма пришла мне помочь. Сейчас уже она отдавала энергию тонким, но равномерным потоком. Я бы такой на длительное время обеспечить не смогла, мне проще периодически помаленьку отдавать, чем вот так постоянно следить за состоянием Вальтера.
Который, кстати, не совсем понимал, что происходит, но не мешал, доверившись мне. Ну и моему фамильяру, разумеется.
— Когда Клэр уйдёт, расскажу, что нового по твоему заказу, — шепнула я, склонившись к Вальтеру.
— Как тебе будет угодно, — так же тихо ответил он. — Может, хоть там есть что-то хорошее?
— Да нет, я бы сказала, что совсем наоборот. Радоваться нечему.
Когда Кларисса всё-таки ушла, я сбегала за своими бумагами. Ну и успокоительного себе накапала, по правде говоря, потому что выносить её ехидные комментарии становится всё сложнее.
Она опять наговорила всякого о моих несуществующих с Шульцем отношениях!
Надо срочно что-то делать с количеством и качеством нервотрёпки в жизни. Скоро будет передоз волшебным снадобьем, а это чревато не только отравлениями, но и дисбалансом энергии. Во что выльется последнее — страшно представить.
Вернулась к Вальтеру. Он окончательно нашёл общий язык с Тёмой, никак иначе её неожиданную ласковость я объяснить не могу. Никогда посторонним не давалась в руки, гладить не разрешала никому, кроме меня и узкого круга лиц, да и то по собственному настроению. Хочет — ластится, не хочет — может нашипеть и по рукам когтями садануть.
Сейчас демон уже сидел, пусть и морщился от боли, а сам был мертвенно-бледного цвета, а Тьма лежала у него на коленях, с зевком потягиваясь.
От завтрака Шульц отказался, от кофе, который я клятвенно пообещала разбавить до «нормального» состояния, или чая со сладостями тоже, так что нас ждал исключительно деловой разговор.
По крайней мере, он пытался меня в этом убедить. Весьма настойчиво, кстати, я даже почти поверила. Хотя какой ему не «деловой разговор» в нынешнем состоянии? Боль полностью никуда не ушла, так что не удивлюсь, если он мечтает только о том, чтобы эта пытка закончилась.
Уселась на диван, пошуршала листами в поисках того самого, где была замечена первая ужасная ошибка. Когда нашла, подвинулась поближе к Вальтеру и, показав записи, начала пояснять:
— Смотри. Вот здесь я не учла коэффициент Тиенгерса, поэтому этот вариант амулета отпадает, все расчёты для него не подходят. Не знаю, почему я не заметила это раньше, но… — кто бы знал, как я не люблю признавать собственные промахи, тем более если они такие значительные. — В общем, тут ошибка.
Вальтер кивнул, задумчиво рассматривая мои черновики и поглаживая притихшую Тьму по голове.
— Я правильно понимаю, что для понимания ситуации знать о том, что за зверь такой этот твой коэффициент, мне не обязательно?
— Ну… да, в данном случае необязательно, хотя было бы неплохо. Нормально рассказывать времени не хватит, это на несколько суток лекция, но, если очень грубо и в двух словах, он отвечает за сродство вплетаемых энергетических потоков и комплексов материалов в амулетах такого уровня. Для тебя сейчас важно то, что результат всё равно один: этот вариант не рабочий.
Я отложила листок.
— Я вчера планировала начать собирать основу. Перед этим всегда просматриваю расчёты и чертежи, вот и заметила нестыковку, — начала издалека я. — Поэтому решила перепроверить ещё раз и всё остальное. Во избежание, так сказать. И нашла ещё один просчёт. Очень, очень серьёзный просчёт.
Вальтер нахмурился:
— Я так понимаю, что это и есть те самые отвратные новости?
Тёма недовольно открыла глаза и стукнула лапкой по руке демона.
— Что опять не так? — спросил он, переведя взгляд на фамильяра.
— Гладь дава-ауй, — мяукнула кошка и довольно замурчала, прикрыв глаза, когда Шульц перехватил её поудобнее и провёл широкой ладонью по спинке.
— Я вам не мешаю? — ехидно спросила я.
Нет, ну что за наглость? При мне мою же кошку так наглаживает! А она ему это позволяет!
Шучу, конечно. Пусть гладится, раз им нравится, я не ревнивая.
