трудно, но…
— Это не она, — глядя в небо, проговорила Ника.
— Больше некому.
— Нет. Сам подумай. Что мой отец мог предложить ей? Пауза.
— Ну я не знаю.
— И я не знаю, — она уселась на лавочку лицом к дому. — Оксане теоретически можно купить графический планшет и запас красок. А что предложить Элле? Ее семья так же богата как наша.
— Семья да. А она?
— О чем ты?
— У твоей подруги ничего нет.
— Не думаю, что ее это беспокоит.
— Напрасно.
— Ты не прав! Мама ни в чем ей не отказывает. Особенно после болезни.
Из трубки раздался тяжелый вздох. Чтобы не поругаться, пришлось заканчивать разговор, да и какой смысл переливать из пустого в порожнее?
Глава 74
Саму выставку Вероника запомнила плохо. Как она ни старалась, как ни ходила по выставкам, как ни внимательно слушала искусствоведов — полюбить современное искусство так и не получилось. Были отдельные художники, которыми она восхищалась, но это были исключения, которые подтверждали правило.
А может быть, дело не в искусстве вовсе. Она бродила выставочному залу под ручку с Сашей, каждую секунду ожидая подтверждения своих страхов, — вот сейчас к жениху подойдет очередная кукла. Это будет значить… Это значит…
«Что Элла действительно предала».
Она не могла ни на чем сосредоточиться, поэтому попросила Сашу самого фотографировать экспонаты для мамы. У нее самой едва хватало сил на смолтолк со знакомыми из сквота.
Ничего не случилось. Посетительницы были либо взрослыми дамами интеллигентного вида, либо студентками в кедах. Они носили удобную одежду, не красились и, кажется, испытывали искренний интерес то ли к экспонатам, то ли к их творцам, то ли ко всему вместе взятому.
— Поедем отсюда, — шепнул жених на ухо. — Третий круг делаем.
Вероника и сама бы рада сбежать.
— А как же твой план?
— Мы два часа тут отираемся. Никто сюда не придет. Не то место.
Едва она успела выдохнуть с облегчением, как он добавил:
— Сейчас подойдем к Элле и напомним, чтобы придержала нам место за столиком в Сквот-баре.
Камень вернулся на прежнее место. Игра продолжается.
— Давай, — обреченно сказала она.
Элла нашлась возле Димыча. Они мило поболтали, у Вероники никак как не получалось напомнить про посиделки в баре, зато Саша сказал.
— Тебе оно надо? — тихо спросила подруга. — Ты же сейчас зевать начнешь!
Вероника в ответ показала глазами на жениха и состроила страдальческое лицо.
— Все ясно. Ладно, придумаем что-нибудь. Нике стало стыдно как никогда в жизни.
Глава 75
Вероничка с Сашей съездили к нему домой и замечательно провели там время до самого вечера. Настолько замечательно, что Вероника предложила:
— Может быть, останемся?
— Не в этот раз, солнышко, — вздохнул он. — Не в этот раз.
Пришлось ехать. По дороге они трижды попадали в пробку, каждый раз в душе вспыхивала надежда — вот сейчас застрянем часа на три, а лучше на четыре, чтоб наверняка. Но пробки, как назло, оказывались мелкими заторами, минут через пятнадцать начинали двигаться, потом и вовсе рассасывались. В итоге приехали первыми, уселись за столик, заказали пива для всей честной компании.
— Что будешь делать, если наши подозрения подтвердятся?
— Не знаю. Не могу об этом думать.
Ее руку накрыла тяжелая ладонь.
— Надеюсь, ты никуда не убежишь?
Вероника улыбнулась и покачала головой. Некуда бежать, да и незачем. В бар ввалилась шумная компания художников. Они старательно замахали руками, подзывая к столику
Элла в коротком черном топике плюхнулась рядом с Сашей. Стало очень шумно, все болтали, смеялись, каждый стремился поделиться собственными эмоциями. Веронику радовало, что не нужно поддерживать разговор
«Все выяснится сегодня… Сегодня все окончательно прояснится».
Ника знала это с тех пор, как Саша прислал ссылку на выставку. Знала и что подтвердятся самые худшие опасения.
Она появилась в двадцать один сорок четыре. Сразу стало ясно — это она. Кто еще придет в такое место в обтягивающем леопардовом платье с разрезами до самого интересного места?
Вероника наблюдала за ней не отрывая взгляда. Вот она взяла коктейль и процокала к ним. Стук ее каблуков звучал таймером обратного отчета.
Цок. Цок-цок. Цок.
Она поравнялась с Сашей, довольно сильно толкнула его.
— Пардон! Впрочем, ты такой красавчик… меня как магнитом притянуло!
Без долгих разговоров леопардесса попыталась взгромоздиться к нему на колени. Полезла со стороны Эллы.
— Ты охренела?!
Соблазнительница перевела взгляд на Веронику, тут Элла оттолкнула ее. Пихнула так сильно, что хищница едва устояла на ногах. Она ответила потоками мата. Завязалась драка.
Впрочем, короткая. Их быстро разняли. Для Вероники этот спектакль уже не имел никакого смысла. Она не отрываясь смотрела на подругу, шепча:
— Нет, нет, нет, — повторяла она, по щекам бежали слезы.
— Ты чего?
— Зачем? Зачем, Элл! За что?!
— Да о чем ты?!
Заговорил Саша.
— Ко мне девочки льнут не потому что я такой красивый. Как бы мне не было приятно так думать, увы.
За столиком засмеялись.
— Это началось, когда наши семьи решили, что не хотят породниться. А что делать? Ни меня, ни ее не купишь. И запугать сложновато. Пришлось искать другие слабости.
— Слабости? — тихо спросила Вероника.
— Да, слабости. Ты, солнышко мое, не в меру ревнива и недоверчива.
Она нервно хихикнула, утирая слезы. Пустое занятие, они текли снова и снова. Ника никогда бы не подумала, что из глаз может вытечь столько влаги.
— Вот они и выбрали такой метод, — продолжил рассказ Саша. — Уж не знаю, кто это придумал, — твои или мои, но факт остается фактом. Когда известно, где мы встречаемся, происходит это. Когда никто не знает, где мы проводим вечер, — я теряю
