тебя есть Лена.
— Да-а? И насколько она меня старше? Лет на десять?
— На пятнадцать.
— Невелика разница! Лена годится на роль старшей сестры, но никак не матери.
Раздался короткий стук в дверь. Домработница принесла портрет.
— Спасибо, поставь сюда.
Вероника кивнула на стул рядом с собой. Отец закатил глаза, Ольга с любопытством глянула сначала на него, потом на нее, поскольку других распоряжений не последовало, поставила портрет на стул и ушла.
— Знаешь, сколько я всего передумала? Я думала, что мама умерла в родах. Что это я убила ее.
— Н-да…я и подумать не мог, что ты вообразить себе такое.
— А еще я думала, что это ты убил ее.
Отец наклонился вперед, опираясь локтями на бумаги на столе, несколько секунд он молча смотрел, прежде чем уточнить:
— Даже так?
— Да. Я много чего передумала.
— Что ты хочешь?
— Услышать от тебя правду.
Отец встал с кресла и предложил выпить, она отказалась, напомнив, что пьет ноотропы. Тогда он плеснул себе, немного, на самое донышко.
— Мне нечего тебе рассказать, дочка. Правда, нечего. Мы хорошо жили с твоей мамой. Но случилась эта ужасная катастрофа. Они разбились все вместе — жена и теща с тестем.
— Я знаю, нашла могилы.
Он кивнул и отпил глоток.
— Они были хорошими людьми. Но они погибли. Их больше нет, а я решил жить дальше. Ты за это меня упрекаешь?
— Нет. Ты не прав. Она есть, — Вероника указала рукой на свой нос, потом на нос женщины на портрете. — У меня ее нос. Возможно, у моих детей будет такой же. Во мне половинка ее ДНК. Ты понимаешь?!
— Чего ты от меня хочешь?!
«Действительно чего?»
Ника посмотрела на портрет незнакомой женщины. Чего бы она хотела? Кто знает? Вероника не могла прочесть выражения ее лица. Понять маму уже не получится. Но кое-что сделать можно.
— Я имею право на память о матери.
— Я не возражаю. Ты хочешь повесить портрет в холле?
— Нет. В бывшей детской.
На папином лице отразилось явное облегчение. Ему не хотелось объясняться с Леной. Стало противно. Вероника поднялась со стула.
— Знаешь что, папа. Ты меня совсем не понимаешь. И никогда не понимал. Поэтому отстань от нас с Сашей.
— При чем тут он?
— Он не при чем. При чем ты.
Она взяла портрет и вышла из кабинета.
Глава 73
Через месяц после автокатастрофы Вероника практически полностью пришла в себя, вела почти прежний образ жизни — проверяла домашки со своего курса, делала прогнозы по выходу из кризиса, готовила рекомендации для папы. Она запросила доступ к финансовым документам, но расследовала не спеша.
«Чтобы не вызвать подозрение раньше времени».
Так она объясняла сама себе. Внутри точил червячок сомнения, не оттягивает ли она разгадку? Не потому ли ищет так медленно, что не хочет найти?
«Как ни крути, Саша прав».
Наверняка стучит Элла, больше некому. И каждый раз, когда на экране айфона высвечивалась ее аватарка, в голове начинали крутиться мысли о предательстве.
«Может быть, пора расставить все точки над и?»
Жить с таким сомнением стадо невыносимо — ей уже ночью снилось, как Элла фотографирует переписку с ее айфона и отсылает отцу, как они шушукаются за ее спиной. Вчера приснилось, как подруга копается в нижнем ящике комода. Во сне она жутко разозлилась, когда проснулась, стало смешно, — в тот ящик она складывала надоевшее белье.
От мыслей отвлекла вибрация телефона. Саша прислал ссылку на выставку в музее современного искусства. Вероника на автомате пролистала список участников, так и есть — Димыч в списке.
«Придется напрашиваться».
Не откладывая в долгий ящик, позвонила.
— Привет, не отвлекаю?
— Привет. Не особо.
— Чем занята?
— Помогаю любимому мужчине.
— Ясненько, — протянула Вероничка, она еще толком не проснулась, звонила из постели, валяясь среди подушек, поэтому мысль формулировалась туго. — Слушай, я тебе как раз поэтому звоню.
— В смысле?
Вероника хихикнула, представив реакцию подруги, если она вдруг проявит интерес к ее Димычу.
— В смысле мы с Сашей тоже хотим на выставку.
— А вы чего там забыли?
Она испустила в потолок тяжелый-претяжелый вздох.
— Понимаешь, моя будущая свекровь — очень культурная женщина.
— Соболезную.
— Спасибо, — Ника повернулась на бок. — Но идти на выставку все же придется. Кстати, банкет будет?
— А то как же!
— Тогда и нас запишите.
Пауза, потом голос из трубки уточнил:
— Вы вдвоем будете?
— Да.
— А как же свекровь?
— Не может. Она улетела на Миланскую неделю дизайна.
Подруга пошутила про некоторых патриотов и меценатов, но пообещала оставить пару мест за столом. Разговаривала она как обычно. Была той самой Эллой, с которой они дружили со школы. Мысль о предательстве просто не укладывалась в голове.
«Зачем?»
Что такого отец мог ей предложить? Бред какой-то! Они же всегда были вместе, спина к спине против холодного мира взрослых.
«Теперь мы сами взрослые».
Вспомнилось, как Элла вешалась на Сашу в клубе. Но картинка по-прежнему не складывалась. Клеиться к парню подруги — это другое, тем более Вероника сама намекнула, что не рада помолвке. Учитывая пунктик Эллы — почти простительная подлость. Лиза даже не обиделась, когда Димыч съехал от нее к подруге.
Вероника прижала пальцы к вискам. Мысли шли по кругу, пока не начинала болеть голова. Заблокировав айфон, пошла в душ, от горячей воды вроде как полегчало. Накладывая на лицо крем, заметила пропущенный звонок. Пришлось одеваться, чтобы выйти в сад, оттуда позвонила Саше.
— Договорились?
— Да.
Помолчали. Вероника смотрела в ясное небо, пахло молодой травой, прохладный ветерок шуршал ветками сирени.
— Понимаю, это
