аналогичным документом.
Когда я второй раз принимала клятву новой слуги рода, думала, что от стыда провалюсь не только сквозь пол вот этой самой комнаты, но и этажные перекрытия всего здания, и лететь буду до самого центра земли. Поэтому красноречиво и многообещающе поглядывала на девиц-испытательниц моего терпения, застывших в трёх шагах от вот этого стола. Такими же взглядами одаривала девушек и моя телохранительница, не забывая, впрочем, следить за всеми присутствующими в комнате людьми.
Как я ошибалась, когда думала, что постепенно адаптировалась к лёгкому опьянению, наступающему после моих закрепляющих клятву слов, и хуже чувствовать себя уже не буду. Что нарисовалось вместо подписей на второй бумаге после окончания моей повторной ритуальной фразы, я тогда увидеть не успела. Комната внезапно закружилась вокруг меня, и я со всего маху уселась своим упругим пока ещё задом на своё же мягкое кресло, теряя после этого сознание.
Как потом рассказывали мои подчинённые, то же самое произошло и с новой, принятой в слуги нашего рода, женщиной. Хорошо, что за нашими спинами стояли вот эти самые кресла, в которых мы с тобой сейчас так удобно сидим. Именно они не дали тогда окончательно опозориться нам обеим.
И ещё хорошо, что значительно слабее, но, всё же, ударило алкогольным, если так можно выразиться, откатом и по остальным дамам, присутствующим тогда в этой комнате. Иначе от моей, ошалевшей от случившегося телохранительницы, досталось бы обеим виновницам того происшествия. Ведь раньше я в подобных ситуациях пьянела, но сознания никогда не теряла.
А так моя секретарь-телохранитель сначала на заплетающихся ногах доковыляла до меня, потеряв по пути с трудом извлечённый из кобуры пистолет, так как применить способности супера у неё почему-то никак не получалось. После, какое-то время девушка соображала, что я таки жива, почти здорова, и просто нахожусь в отключке по причине сильнейшего опьянения, как и дама, валяющаяся в стоящем напротив кресле.
Потом я стала понемногу приходить в себя.
За это время мои горе-испытательницы, обхватив друг друга за талии, успели «сбежать» от неминуемого возмездия, почти добравшись широкими противолодочными зигзагами до выхода из этого кабинета. Где их и застала моя команда: «Стоять! Вернуться на место».
От моего окрика начала приходить в себя новоиспечённая слуга рода. А телохранительница, сделав несколько неуверенных шагов прочь от стола, попыталась замереть по стойке «смирно», что у неё плохо получалось по причине заметного для всех нас раскачивания пола.
Напоследок, казалось ещё больше опьяневшие девчонки, возвращающиеся от двери таким же непредсказуемым маршрутом, каким до этого к ней приближались, врезались в пытающуюся сохранить вертикальное положение телохранительницу, свалив ту на пол и упав на неё сверху. Где благополучно в шесть дырок трёх курносых носов и захрапели.
Помню ещё, что от сидящей напротив меня барышни, как и я изумлённо наблюдавшей за всем этим бардаком, вырвалось тогда: «Охренеть! Вот это у нас весёлый род!»
Только через пару десятков минут от моих протрезвевших наконец-то исследовательниц выяснилась следующая картина.
Озадаченные моим нестандартным приказом, девушки сначала полностью повторили экспертизу остатков твоего недоеденного эклера и моей недопитой клюквенной настойки, которые не были уничтожены и благополучно дождались их в лабораторной морозильной установке. И, так же, как исследователи до них, получили отрицательный результат. То есть никаких неположенных ингредиентов в этих продуктах они не нашли. Одна из них даже рискнула допить остатки моего любимого напитка, проведя натурные испытания на себе. Эклер, правда, доедать они не стали, а просто выбросили, то, что в конце от него осталось.
Попросить исследовать мой организм, как постоянного участника непонятных событий, они побоялись. И правильно сделали. Я б им такого наисследовала! Особенно, если б заранее знала о планируемом этими подружками эксперименте. Хотя свою ритуальную фразу о принятии в слуги рода всё-таки повторила для них раза три. Девчонки даже подписи ставили на разных бумажках и ручкались со мной столько же раз.
Поскольку ни к какому ожидаемому результату это не привело, то предметы интерьера моего кабинета, мебель и чернильную ручку с чернилами им пришлось оставить в покое. Они напрашивались было для увеличения достоверности на точное повторение эксперимента с участием эклеров и клюквы на коньяке, но я напомнила им, что это участие было всего один раз среди значительно большего количества других принятий. Поэтому ни о какой достоверности такого эксперимента не может быть и речи. Как мне показалось, девчонки в тот раз ушли от меня немного расстроенными.
Другие участники требующих разъяснения событий, включая тебя, каждый раз были новыми, почти никак друг с другом не связанными людьми. А некоторые и вовсе не знакомыми ранее. Поэтому групповой сговор после некоторых колебаний девчонками решено было отбросить в сторону, как крайне маловероятный.
Неисследованным оставалось одно – бумага и краски, которыми печатался текст клятвы. На этом они и сосредоточились.
После недолгих следственных мероприятий, проведенных в моей канцелярии, было выяснено, что бумага для служебного пользования, в том числе и для печатания родовой клятвы заказывается на Краснокамском комбинате «Госзнака». И та партия этой бумаги, которая использовалась при изготовлении используемого мною церемониального документа, была изготовлена шестого июля сего года и отправлена в адрес заказчика, то есть моей канцелярии, восьмого июля. Ничего эти даты тебе не напоминают?
– И здесь этот паразит сумел отметиться? – ошалело проговорила порывшаяся недолго в памяти Надежда. – Но как? Разве что …
– Ты что-то вспомнила? – поинтересовалась Антонина у принявшейся «копаться» в своём ПИКоме подруги.
– Ты продолжай, я тебя внимательно слушаю. – отмахнулась рукой министр. – И дай мне минуту времени. Найду, что ищу, покажу.
– Да, в общем, особо нечего больше продолжать. – с интересом наблюдая за копошением своей гостьи произнесла государыня. – Всё дело оказалось в бумаге, изготовленной в Краснокамске в указанный период времени. Такая же бумага, того же изготовителя, произведённая в другие сроки никаких необъяснимых эффектов не даёт.
Вся партия этой бумаги изъята и находится под усиленной охраной на моих складах. К счастью её мало куда успели израсходовать. Но все изготовленные на ней документы изъяты и заменены аналогичными, но не имеющими нестандартных свойств.
Над изъятыми образцами документов девчонки провели всевозможные исследования, но ничего обнаружить не смогли – обычная на вид, по спектральному анализу, молекулярному и химическому составу бумага, просто обладает одним интересным свойством. Вернее тремя.
Первое – это непонятное, как и всё остальное, преобразование двух подписей чёрными чернилами в какую-то цветную, стилизованную картинку, которая всегда показывает слияние двух энергий эфира – огня, то есть моего
