быть, это была такая, как бы превентивная, самозащита.
Лавров: Думаю, нужно поставить вопрос ещё и о том, как мы от 5 марта 1953 года, когда умер Сталин, дошли до 25 февраля 1956 года?
Безусловно, главную ответственность за те массовые репрессии несёт Сталин. Ответственность номер два на Берии, причём это выродок, который лично пытал. Хрущёв никого не пытал. Маленков, председатель Совета министров после смерти Сталина, присутствовал на допросах с применением пыток, но лично не пытал.
Как развивалась ситуация в связи со смертью Сталина? Думаю, у Берии были две возможности. Одна - взять, да всех своих конкурентов в Президиуме ЦК арестовать, обвинив в отравлении товарища Сталина. К тому же один из патологоанатомов написал в отчёте, что Сталин отравлен (такой вариант тоже не исключён).
Если бы Берия это сделал, если бы удалось, то не исключаю, что миллионы и десятки миллионов советских людей могли бы поверить. К Сталину относились почти как к бессмертному, могли бы поверить, и руководство страной оказалось бы в руках Берии.
Но Берия не решился - это был большой риск. Одно дело -являться заплечных дел мастером, участвовать в закулисных схватках и выхватывать людей ночью из постелей поодиночке. Другое дело - пойти в атаку против практически всего высшего руководства партии. Ведь одна какая-то неудача, какой-то сбой, и всё - пришлось бы расплачиваться жизнью.
О варианте, который показался Берии более надёжным, ведь наверняка он все варианты просчитывал. Его вариант -двинуть вверх Маленкова, на должность председателя Совета министров, что и было сделано. Берия - заместитель, Берия руководит министерством внутренних дел. А Маленков - человек не очень решительный, что-то даже женственное в нём есть, и можно было править как бы за Маленковым, но потом в какой-то момент его сменить.
Есть и ещё важный момент. Нельзя сказать, что именно Хрущёв инициировал отход от тяжких преступлений при Сталине, скорее, даже Берия, как это ни парадоксально. Первое, что произошло сразу после смерти Сталина - это освобождение врачей, арестованных по так называемому «делу врачей», их освобождение инициировал Берия. Он их арестовывал, как один из руководителей страны в этом соучаствовал, но он же их освободил, и было публично признано, что они не виновны! Ошарашенная страна внимала, что, оказывается, всё не так, как только что в «Правде» писали. И вскоре последовала большая амнистия, примерно миллион человек вышел на свободу.
Тогда выпустили и много уголовников, но начали выпускать, в том числе, людей, которые подверглись незаконным репрессиям. Причём у Берии был план к концу 1953 года выпустить и 1 миллион семьсот тысяч спецпоселенцев, кулаков, точнее, якобы кулаков. Это движение в сторону отхода от страшной репрессивной машины, работавшей при Сталине, началось уже в марте 1953 года, и первый толчок дал, вероятно, сам Берия.
Если же говорить о партийном аппарате, о бюрократии, чиновничестве, то им не нужно, чтобы за ними ночью приезжали - им нужно спокойно, хорошо, богато жить. И партийный аппарат, и государственный аппарат были заинтересованы в том, чтобы отойти от крайностей! Это учитывали и Берия, и Маленков, и Хрущёв, и даже Молотов. Верный, упёртый сталинист Молотов всё-таки сознавал: раз в конце 1952 года Сталин подверг его публичной критике - значит, вскоре уничтожит.
Отход от массовых репрессий устраивал всё руководство, даже страшного негодяя и подонка Берию. Это было общее решение партийно-государственного руководства. Даже если представить, что в конце концов во главе страны оказался бы Берия, всё равно происходил бы отход. Как бы конкретно что сложилось, мы не знаем, но то, что это было общее решение, и оно принято партийно-государственным руководством того времени, это безусловно.
А что сделал прежде всего Хрущёв - свергнул Берию, это уже июнь 1953 года. Все боялись Берию, даже Маленков, У которого были наиболее приятельские отношения с Лаврентием. Маленков боялся, потому что Берия имел компромат на всех, и все боялись. Поэтому тут тоже общее решение, но тут, конечно, незаурядную смелость проявил Хрущёв. Берия не рискнул взять власть в свои руки, а Хрущёв рискнул.
Собеседник: На кого Хрущёв опирался?
Лавров: Практически на всех, включая Маленкова - его тоже уговорили. Знаете, мне кажется, что здесь сыграло свою роль? Недавно была война. Берия оставался в тылу. А где был Хрущёв? Он был на фронте, был в Сталинграде, рядом с Мамаевом курганом, он жизнью рисковал. В характере, менталитете Хрущёва была способность рискнуть всем. В июне 1953 года Хрущёв рискнул, добился снятия и ареста Берии, это была целая операция, в которой задействовали, в том числе, маршала Жукова.
Собеседник: Мне кажется, очень важно, что Хрущёв опирался на победоносную армию, на таких людей, как Жуков, а Берия на них опираться не мог, потому что он у всех вот здесь сидел, и никакие маршалы, у кого была в руках реальная военная сила, не стали бы его поддерживать, а Хрущёва поддержали.
Лавров: Один из помощников Жукова был арестован, его пытали, требовали дать показания на Жукова. Конечно, Хрущёв понимал, что от таких крайностей надо отойти и желательно от Берии избавиться. Состоялась целая военная операция, была сменена охрана Кремля и подняты надёжные части по тревоге - это сделали Жуков и Москаленко. Это тоже было общее решение, хотя для Маленкова оно обернулось тем, что его влияние ослабло, а Хрущёв проявил себя как лидер и в сентябре был избран первым секретарем ЦК коммунистической партии. Так произошло возвышение Хрущёва.
Что касается разоблачения культа личности Сталина на XX съезде, то в Президиуме ЦК были разные точки зрения - в том числе, что не надо спешить, давайте отложим до XXI съезда и лучше подготовимся, то есть, возможно, замотаем. А Хрущёв настоял на этом докладе, очень решительно настоял. Но тут надо учитывать и то, что люди стали сотнями тысяч выходить из лагерей, рассказывать правду о происходившем в стране.
Сам Центральный Комитет и Президиум ЦК - тогда Политбюро называлось Президиумом - разбирали дела репрессированных, и оказывалось, что этот репрессирован незаконно, тот, другой, третий, четвертый, пятый... - рано или поздно всё это должно было во что-то вылиться. Причём был важный разговор Микояна с Хрущёвым.
Микоян говорил Хрущёву: «Если мы это сейчас не сделаем, не разоблачим культ личности Сталина на ближайшем XX съезде, то это сделают другие через сколько-то лет, но мы уже будем выглядеть как соучастники, как люди, которые покрыли преступления. Надо сделать сейчас».
И Хрущёв на это пошёл, но как бы выгородил себя и ближайших соратников, поскольку главный удар
