и помогу твоим ногам отдохнуть и расслабится.
- Мои ноги в твоих руках точно не расслабятся – отвечает Натсуми, окинув меня оценивающим взглядом: - хотя до того, как я узнала, что у вас с Бьянкой-сама все серьезно, я порой… взвешивала в голове такие идеи.
- Это неожиданно и … я не знаю как себя чувствовать – признаюсь я: - с одной стороны я жутко польщен, что ты рассматривала такую возможность, а с другой – разочарован, что ты прекратила это делать. Может все-таки еще раз подумаешь? Обещаю, что не буду совершать поползновения выше лодыжек и коленок… если ты сама не попросишь…
- Ну уж нет – качает головой она и отпивает глоток из чашки. Морщится и тут же ставит чайное блюдечко и чашку на стол для пикника: - и как ты это пьешь?
- Мне удивительно как ты такое не пьешь. Мы в Японии на секундочку, а не в США или на Ямайке. Здесь все пьют чай. Чайная культура тут с младых ногтей в каждом воспитана, взрощена и возлелеяна. Чай повсюду, чай везде. Холодный чай, теплый чай, горячий чай. Даже пирожки со вкусом чая. Если где и устраивать Безумное Чаепитие, так в этой стране. Я вообще удивлен, что Бостонское чаепитие произошло в Бостоне, а не в Сейтеки, скажем.
- Просто все тут так сдвинуты на чае, что никому и в голову не пришло бы выбрасывать его за борт – пожимает плечами Натсуми: - даже если бы мы и были колонией Британии и вдруг решили взбунтоваться, то чай бы сперва аккуратно выгрузили, а за борт покидали бы матросов.
- Да, это имеет смысл – соглашаюсь с ней я: - если так вдуматься, то любовь к чаю здесь явно превосходит любовь к сакэ. Тем удивительнее твой личный бунт против традиций. Натсуми-тян – бунтарка! Личная революция Натсуми! И… мне неудобно спрашивать, но я так и не налил тебе кофе… налить?
- Конечно. – Натсуми решительно выплескивает чай из своей чашки прямо вниз, в разросшиеся кусты у стен Логова Злодейки и поднимает руку, останавливая меня: - но я сама. Ты… у тебя травма, верно? Что-то со спиной? Сиди, налью.
Я откидываюсь на подушки, малодушно испытывая облегчение. Все же совершать манипуляции с чайником, термосом, сливками и прочим – причиняет мне боль. Можно было бы и обезболивающее шмякнуть в бедро, эдак лихо, как Бьянка делает, но у этого препарата есть побочный эффект, сводящий на нет все рекомендации по «пребывайте в покое». После того, как боль проходит – становится невозможно усидеть на месте, особенно в присутствии Бьянки, которая максимум чего может в Логове на себя накинуть – это халат. И очки. Я начинаю приставать к Бьянке, она отвечает мне взаимностью… и швы снова расходятся. Так что, сижу и терплю. Рыжик помазала спину какой-то мазью, обещала, что будет легче. Пока не чувствую.
- Интересный факт – говорит Натсуми, закончив делать себе кофе и капнув туда сливки: - ты знаешь, что у Бьянки-сама есть своя армия? Да, она напрямую ей не подчиняется, но стоит ей отдать приказ и «Красный Лотос» выполнит его. Это не твой Легион Кенты, который уже сдулся, даже твои хейтеры и то дольше продержались. С глаз долой – из сердца вон. На следующей неделе тебя никто и помнить не будет.
- О. Слышал про этих ребят. Говорят, там собралось половина неуравновешенных и психически неустойчивых, а вторая половина – наоборот, слишком уж психически устойчивые. Но я думал это в большей степени преувеличение. Знаешь, все норовят преувеличить.
- В нашем случае это скорее преуменьшение. – кивает Натсуми: - но я в общем тут не про Бьянку-сама поговорить. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, потому что если она захочет тебя раздавить – ей достаточно бровь поднять. Ее случай – это случай ненормальной фиксации на идеале, то есть создание своего кумира в голове, а потом – натягивание этого образа на живого человека. Это как Прокрустово ложе – будешь выступать – обрежут, будешь недотягивать – вытянут. В том и в другом случае – ты умрешь.
- Ты пришла меня спасать?
- Что? О, Аматэрасу, нет, конечно же. Твоя жизнь, твой выбор. Мне просто интересно. – признается Натсуми: - сколько ты протянешь. А в последнее время в связи со всем этим – она обводит взглядом окружающее нас пространство: - ты отдалился от меня и мое любимое реалити-шоу «Страдания Кенты» - стало отдалятся от меня. В свою очередь я настаиваю на лучших местах в первом ряду, просто потому что это я тебя открыла. Я не собираюсь соревноваться с Бьянкой за твое внимание, потому что… - она ставит чашку на стол и прижимает палец к подбородку.
- Потому что ты уважаешь свободный выбор каждого человека? – предполагаю я.
- Ты продолжаешь меня смешить, Кента-кун. – улыбается Натсуми: - конечно же нет. В свое время ты сравнивал нас с китами-убийцами старшей школы, помнишь? Ну так вот, это не так. Косатки – очень социальные существа, а женщины в своей охоте на мужчину – очень одиноки. И для хищников-одиночек крайне важно вовремя опознать хищника больше и сильней. И твоя подружка Бьянка-сама по сравнению с нами -это как мегалодон из глубин океана. Древнее чудовище с такими зубами и такой глоткой, что просто находится рядом с ней – уже страшно. Ты не видишь этого, у тебя в глазах ее грудь, ее совершенная фигура и солнечная улыбка, ты не понимаешь как близко ты по краю ходишь… и, наверное, ты прав. – она откидывает локон назад: - зачем задумываться? Ты как и я – живешь здесь одолженной жизнью. Если бы я не умирала прямо сейчас – я бы никогда не осмелилась зайти сюда, на территорию хищника, который во много раз больше меня. Я тут как кролик перед драконом… просто я – умирающий кролик, а когда ты так близок к концу, то и испугать тебя мало что может. Так что я не спасать тебя сюда пришла, уж извини, Кента-кун. Я – эгоистка и мне все равно, будешь ли ты жить, когда меня уже не будет. Мне просто охота прожить оставшуюся жизнь интересно. А ты – помогаешь мне в этом. И я не допущу того, чтобы ты уплыл из поля моего зрения… потому что на самом деле я не конкурент твоей Бьянке. Меня скоро не
