Глава 25
Дорогая Шарлотта!
Я слышал, что обе четы молодоженов вернулись в Лондон. Слухи таковы, будто тесть лорда Кирквуда неохотно принял условия брачного контракта, предложенные его сиятельством. Что касается майора Уинтера, никто не говорил мне ни слова о том, какой прием оказал ему его тесть.
Ваш сплетничающий кузен
Майкл.
Умер?
Амелия молча смотрела на свою мачеху, потрясенная не меньше, чем Лукас. Она тоже испытывала боль, не говоря уж о недоумении. Виновна ли Долли в чем-то? Правдивы ли ее объяснения?
Сомнение было написано и на лице Лукаса.
– Фрайер умер, – повторил он.
– От пневмонии, – произнесла Долли. – Он был пьян и упал в реку в холодную зимнюю ночь. Заболел воспалением легких и не перенес болезнь.
– Что вышло как нельзя более кстати, – хмуро отозвался Лукас.
Долли подняла на него ясные глаза:
– Это правда, независимо от того, как считаете вы.
– По его следам я объехал половину Франции, и никто не сообщил мне, что он мертв, Вас с ним вместе видели в последний раз в Руане...
– Нет, это было в Лизьё. Мы покинули Руан, сохранив право аренды на коттедж. Тео всегда поступал так – переезжал, чтобы сбить с толку своих преследователей.
– То есть меня и Управление флота Соединенных Штатов.
– Нет, карточных игроков из Балтимора. Тех, которые преследовали его за то, что он будто бы выиграл у них деньги, прибегнув к жульничеству. – Долли прищурилась, взглянув на Уинтера. – Тех, на которых вы, несомненно, работаете.
Лорд Тови уже взял Долли под защиту, заключив ее в свои объятия. Амелия прямо-таки застонала с досады при мысли о том, насколько легковерной была Долли, если человек, поверяющий ей заведомую ложь, ей близок и дорог.
–Долли, – поспешила она вмешаться в разговор до того, как Лукас набросится в гневе на бедную женщину, – Лукас в самом деле работает на Управление морского флота Соединенных Штатов, у него есть официальные письма, характеризующие его как представителя этого учреждения. И я знаю, что Кирквуды подтвердят его слова.
– Она знает, что я говорю правду, – хмурясь, перебил жену Уинтер. – Она просто хочет замести следы Фрайера. – Он повернулся к Долли и сразу превратился в майора Уинтера, военного следователя. – Если бы вы считали, что Тео выиграл деньги честно, вы не позволили бы ему выдавать себя за его жену. Вы не переменили бы имя, не бежали бы в Канаду...
– Тео сказал мне, что эти люди станут ради своих денег охотиться за ним по всему миру. А если быть честной... – Она не договорила и опустила глаза.
– Да, для разнообразия не помешало бы немного честности, – бросил Лукас.
Долли заплакала. И хотя Амелия знала, почему она плачет, она знала и то, что Лукас воспримет это как определенный вид тактики, с помощью которой и его мать добивалась своего.
– Оставьте ее в покое, – проворчал лорд Тови, продолжая держать Долли в объятиях. – Она вам сказала все, что знает.
– Она не сказала и половины того, что ей известно, – возразил Лукас. – А сказанное ею – не более чем куча вранья.
– Лукас, пожалуйста, – мягко попросила Амелия.
– Ты веришь, что она была обманута, не так ли? – вскинулся он. – Она плачет – и логика исчезает. Но подумай, Амелия, если Фрайер и вправду мертв, а твоя мачеха поверила, что деньги он выиграл за карточным столом, зачем лгать насчет того, где она их взяла? К чему изобретать покойного Обадию Смита? Зачем лгать тебе и твоему отцу? По какой причине? Почему?
– Я боялась, что Тео и в самом деле жульничал! – выкрикнула Долли, заливаясь слезами. – Я не в силах была сказать Джорджу... – Тут она подняла глаза на мужа: – Я знала, что ты придешь в ужас, если я скажу, из какого источника могли прийти мои деньги. И я не знала, действительно не была уверена, так ли все это.
– Потому что это было не так, будь оно проклято! – крикнул Лукас.
– Но я не знала, не знала! – рыдала Долли. – Я от всего сердца хотела верить Тео. Я не знала, как найти выход из положения. Миссис Уэбб заболела, ее муж стал выпивать и... делал мне непристойные предложения. Я хотела вручить ему уведомление об отказе от места, но он заявил, что не даст мне рекомендацию, если я покину службу у него, а мне просто было некуда деться. Город был маленький, Уэбб уверял, что я больше нигде не найду работу. – Долли вдруг задрожала всем телом. – Я написала Тео и спросила, могу ли я жить вместе с ним. Он ответил, что да. Но мистер Уэбб угрожал тем, что ославит меня как воровку, если я уйду. Тогда я снова написала Тео и объяснила, что не могу приехать...
– И тогда он украл целое состояние. – Лукас презрительно усмехнулся. – Для вас. Вместо того чтобы просто приехать и забрать вас с собой. Именно об этом вы говорите?
Долли вздохнула:
– Нет. Если он и в самом деле украл деньги, то лишь для себя. Я уверена, что он твердил себе, будто делает это ради меня, но это не так, он просто воспользовался случаем разбогатеть. Ведь мы с ним стали жить врозь не случайно. После смерти родителей Тео вступил на дурной путь. Я вынуждена была пойти в экономки, а с ним ничего не могла поделать до тех пор, пока он не объявил, что переменился и желает, чтобы мы с ним жили опять как одна семья. Когда он получил хорошее место, я ему поверила. Но у Тео была страсть к красивым и дорогим вещам...
– Как и у вас, – проворчал Лукас. – Вы упросили Фрайера приехать и вызволить вас, не правда ли? – с горечью произнес он. – Вы хотели, чтобы Фрайер создал для вас более приемлемую жизнь, и он это исполнил.
– Довольно, майор Уинтер, – заговорил отец Амелии. – Моя жена вовсе не жадная до денег соблазнительница. Большая часть ее денег ушла на содержание моего имения и на приданое Амелии. Я верну из оставшихся средств сколько смогу, но, разумеется, лишь при условии, что вы докажете справедливость ваших притязаний. Имение мое неотчуждаемо как майорат и потому не может быть продано, но я могу предложить кое-какие вещи на аукцион.
– Джордж, я не допущу, чтобы ты продал все, что тебе так дорого, – начала Долли, но муж не дал ей договорить.
– Успокойся, дорогая, это не имеет значения. – Он нежно поцеловал жену в лоб. – Я забочусь только о тебе и о ребенке. И об Амелии, конечно, но надеюсь, что муж намерен сам ее содержать. Хотя в том случае, если женитьба на ней – лишь часть его расследования, то...
– Я женился на ней, чтобы спасти ее от позора, – прервал тестя Лукас, которому отнюдь не доставляло удовольствия наблюдать сердечную привязанность родителей Амелии друг к другу. – К тому же деньги тут вообще ни при чем. Я хочу... то есть мы хотим, – поправился он, – справедливости. Теодор Фрайер должен быть доставлен в суд, приговорен и наказан за свои преступления.
Если Долли вздрогнула при слове «наказан», то Амелию поразила злоба в голосе у Лукаса. Почему он так жаждет схватить Фрайера?
