Я пожала плечами, решив пока не рассказывать подруге о своих отношениях с Тариусом.
Глаза Таисии сузились, как будто она вспомнила что-то нехорошее.
— Он не засранец, — резко сказала я. Никому не сойдёт с рук оскорблять Тариуса, даже моей подруге.
— Так ты его защищаешь? Ты… ты...
— Мы возвращаемся домой, — спокойно сказала я. — С нами ничего плохого не случится. Подумай, что я сказала. Ничто не является тем, чем кажется.
Потеряв дар речи впервые в жизни, Таисия молча кивнула.
Я бросила взгляд на черные двери-щупальца, которые были плотно закрыты.
— Но давай сначала что-нибудь съедим. Я приготовлю что-нибудь вкусное.
Таисия слабо рассмеялась.
— Ты собираешься что-то приготовить у них на корабле? А есть ли у них тайник с едой и кухня?
— У них есть много вещей для нас, — легко ответила я. — И какао тоже. Почему бы тебе не воспользоваться не привести себя в порядок?
— Ты изменилась, Антлия, — сказала она, странно смотря на меня.
Глава 31Тариус
Я оставил Антлию в компании её подруги, которая, к моему большому облегчению, очень хорошо отреагировала на лечение наночастицами.
Я вспомнил чувство удовлетворения, охватившее меня, когда я сообщил своей паре хорошие новости. Её клан, бизнес и дом были очень важны для неё. Она обосновалась на планете, и я не собирался отрывать её от всего этого. Втайне я был тронут, увидев искреннюю преданность Антлии и её решимость остаться со мной, даже если нужно было покинуть все и улететь на задворки космоса.
Я улыбнулся про себя, возвращаясь в опустевший медицинский отсек, проходя мимо пустых стазисных резервуаров. Человечность Антлии делала её уязвимой и нежной, но это также делало её сильной. Она сочетала в себе всё то, что я хотел увидеть в паре. В следующем месяце мы посетим мою родную планету, и я покажу ей своё племя.
А сейчас… я намеренно зашагал громче, давая медику возможность услышать моё приближение.
Временами медик мог быть раздражающим, иногда он вёл себя так, словно был богом Вселенной, но он очень помог нам за последние несколько ротаций. Он исцелил Антлию и её подругу. И он спас мне жизнь.
— Уходи. Я занят, — раздражённый голос медика раздался из-за ряда голомониторов.
— Ты уверен, что хочешь этого? — мягко спросил я, обходя оборудование и вступив в мягкий ореол сияющего голубого света.
— Коммандер, — выпалил медик, погрузившийся в изучение чего-то на голограмме, но заметив меня он слишком быстро приказал изображению исчезнуть.
— Я исцеляюсь почти так же быстро, как воин первого уровня, — я навис над ним. — И мои рога продолжают отрастать снова, независимо от того, сколько подавителя я на них наношу.
— К тому времени, как я ввёл черные наниты в твоё тело, твои рога уже отросли, — пожал плечами медик. — Почему это тебя так беспокоит? Считай это одолжением.
— Рога имеют очевидные тактические ограничения.
— Я уверен, что ты, коммандер, найдёшь решение. Разве выгоды не перевешивают риски?
Я вспомнил восхитительный розовый румянец, который залил щеки Антлии, когда она узнала о моём затруднительном положении. Тогда хитрая улыбка озарила её лицо…
— Простое объяснение всего этого заключается в том, что наниты всегда будут пытаться вернуть твоё тело в то состояние, в котором они его нашли. В данном случае с неповреждёнными рогами.
Я уставился на медика, не зная, злиться или радоваться.
— Зачем ты поместил наниты в моё тело? И почему они не съели меня живьём?
— Это была попытка номер 2. Первая попытка, которую я провёл, была связана с вирусом, который имеет девяносто семь процентов смертности среди обычных синайцев. С помощью него я выяснил, как нейтрализовать вирус, создав второй вариант. Вирусная нагрузка, которой я тебя заразил, далеко не так высока, как в воинов первого уровня. Тебе не обязательно учиться воздействовать своим подсознанием на наночастицы. Они не убьют тебя или твою пару. Они просто будут исцелять тебя, снова и снова.
Я глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться.
— Ты сделал это, потому что это было необходимо… повреждения, который я получил, были больше, чем ты мог бы восстановить самостоятельно?
Медик повернулся на стуле и посмотрел мне прямо в глаза. Его поведение изменилось. Он стал холодным и категоричным.
— Нет. Правда в том, что ты бы выжил без нанитов.
— Тогда зачем ты запустил их в моё тело? — я изо всех сил боролся, чтобы не разорвать горло медику прямо сейчас.
— Я не дурак, коммандер. Хочешь верь, хочешь нет, но я вижу, что происходит за пределами этой лаборатории, и я знаю, что грядёт. Ты забыл, что я тоже сын синаец? Я знаю своих братьев. Я очень хорошо знаю, на что они способны, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь противостоять им, завершив то, что вы начали. Сейчас ты непобедим, и когда война снова настигнет нас, ты поблагодаришь меня.
— Возможно, — согласился я, пристально изучая медика. Фасад эксцентричного, но блестящего дворянина был опущен, открывая расчётливый ум. — Но в следующий раз, когда ты будешь производить какие-либо изменения в моём теле, то сначала спроси моего согласия. И ты никогда не будешь экспериментировать ни с одной из наших женщин.
— Я.…я никогда бы не подумал бы об этом, — пробормотал медик, совсем не убедив меня в своей искренности.
— Хорошо, — я повернулся, чтобы уйти, но оглянулся через плечо. —В таком случае, я должен поблагодарить тебя. И готов выполнить любую твою просьбу, если тебе когда-нибудь понадобится обратиться ко мне.
— С-сэр! — медик был так удивлён, что чуть не вытянулся по стойке смирно.
Я коротко, но уважительно кивнул ему и исчез за дверью. Мне предстоял ещё один визит, и этот будет и вполовину не таким приятным. Я спустился на нижние палубы, мимо секретных лабораторий по разработке технологий и оружейных складов, мимо мощных квазарных реакторов, которые обеспечивали корабль неиссякаемым источником энергии… Вниз, в тихие, тёмные камеры, где мы держали своих врагов.
Я хотел мести! Особенно, когда думал о том злодее, который организовал захват и пытки Антлии. Возможно, он действовал от другого лица, но мы так и не смогли это выяснить. Я хотел вырвать черное сердце проклятого врага из груди своими собственными когтями и сожрать его! Так, как его предки поступили бы со своими заклятыми врагами. Но, это была новая вселенная, и, хотя я получил право осуществить свою кровную месть, я долго и упорно думал об этом с тех пор, как вернулся из царства смерти. Месть была такой же врождённой для синайцев, как дыхание, но, возможно, предатель был для нас дороже живым.
