— Как Демьян скажет, так и будет, — Сергей прижал трубку к уху.
Андрей пошевелил пальцами, связанных за спиной рук. Пальцы ныли. Пластиковая стяжка крепко перетянула запястья. Не наручники, и будь руки связаны спереди — он бы порвал. За спиной — шансов меньше. Пушки нет. Живот болит. До ножа в кармане не дотянуться.
Он прекрасно понимал, что скажет Демьян.
— Мы его взяли, — сообщил Шелехов. — Одного, без бабы. Что делать?
Андрей ощутил безумную усталость. Она разрослась из центра груди, легла на плечи, лишила последних сил, которые он пытался собрать перед рывком. Боевая усталость. Когда позади нескончаемый бой и впереди нет ни минуты передышки — такое бывает. Этот упадок лечится сном и коротким отдыхом. Но если война длится всю жизнь, однажды это тебя доконает, ты больше не соберешься, и не встанешь.
К проходной подкатил джип. Слишком далеко — не видно ни номера, ни марку, интуитивно Андрей понял — за ней. Неужели сорок минут прошло?
Нужно еще тянуть. А он так устал, что не мог больше.
Наверное, Демьян спросил про Лену, потому что Шелехов ответил:
— Он не скажет.
— Дай с ним поговорить, — тяжело дыша, выдавил Андрей. — Мне есть, что предложить…
Сергей отключил телефон. Убрал в карман. В салоне повисла гнетущая тишина. Лучше любых слов она сказала о том, что будет дальше.
— Сергей, не глупи… — выдохнул он.
— Иди сюда, — глухо велел Шелехов напарнику, который сидел спереди.
У Андрея что-то дернулось в районе сердца.
Нерв какой-то.
Ее вот-вот увезут, и тогда он будет спокоен, что все хорошо. Но времени не было: оно закончилось, утекло сквозь пальцы. Последний миг улетел, как песчинка с ладони.
— Я тебе заплачу… Камнями Власова. Лучшими.
— Извини, Андрюха… Демьян боится мести, а ты слишком опасный противник. Тебя сказали убрать.
— Думаешь, он тебя оставит в живых, когда все закончится? Подожди…
Андрей не заметил момента, когда Шелехов набросил удавку.
Тонкая, из нейлонового шнура, она скользнула по беззащитно открытой шее и впилась в кожу, когда старый друг затянул петлю. Дыхание перехватило. Он дернулся всем телом, забыв о боли в солнечном сплетении, усталости, и об отказавших запястьях. Выгнулся, инстинктивно рванул руки, но разорвать стяжку не смог. А через секунду противоположная дверь распахнулась, на ноги ему навалился второй. Вспыхнула паника — они убьют его вдвоем!
Стрелять они боятся. Задушат и бросят на заднем сиденье.
Андрей захрипел. Инстинктивно пытался вдохнуть — а дышать нечем. Грудь дергалась в болезненных попытках. Как мучительно умирать без кислорода… Это не пуля, которая оборвет все, по опыту Андрей знал, что это долгая смерть. Дергался, сколько мог: ногами и всем телом, пытаясь выбраться из-под двух удавливающих его мужчин. «Невозможно!» — билась в голове паническая мысль. Был бы не связан, был бы Шелехов один… Невозможно!
Шелехов сосредоточенно сопел над ухом.
— Сам накосячил. Потерпи, Андрюха, — Сергей говорил спокойным, хоть и перегруженным от усилий голосом. — Сейчас пройдет.
Он просчитался.
Торопился спасти Лену — ошибся. Нужно было завязать перестрелку, поддерживая огонь, увести их от нее и ребенка. Нужно было первым Шелехова мочить!
Перед глазами все смазалось, поплыло и окончательно потемнело.
Внутри осталась выжженная пустыня без эмоций и мыслей. Исчез страх. Даже жизнь не подытожишь — у этой черты ничего нет, кроме пустоты. И тела он больше не чувствовал. Боль стихла. Теряя сознание, он думал о Лене. Как она ждет, качая малышку, ни о чем не подозревает. Хорошо, что это происходит здесь и сейчас. Не видит этого. Он ожесточенно боролся, цепляясь за реальность. Потеря сознания гарантированно означала смерть. Его добьют. И если люди Каца видят — они не вмешаются.
Но тут же пришла спасительная мысль, расставившая все по местам.
Казнь займет время.
Чтобы убить его, нужно минут двадцать-тридцать. С надрывом Андрей думал о Лене и дочке — теперь уже только ее. Шанс не выгорел. Ну и что. Будет он жив или нет, ее успеют увезти и спрятать.
Затем перед глазами вспыхнуло видение: Дина.
Она улыбалась, что-то говорила ему. Ей было двадцать лет, как Оксане. Возможно, это и была она, просто, умирая, Андрей этого не понял.
Услышал детский плач.
На миг вновь ощутил горящие мышцы и даже удивился — что с ним, откуда адское напряжение, разве человеческое тело на него способно?
Пришла мама, за ее спиной был свет.
Ее сменил изломанный рацией голос. Залпы. Командир просит коридор для раненых… «Андрюха, ты же сможешь?..» «Кто слышит, БМПшку подбили…»
Несколько секунд лоскуты жизни бессмысленно сменяли друг друга в агонизирующем мозге.
Затем все пропало.
Глава 48Я по глазам видела, охранник об Андрее что-то знает. Ничего не ответил — спасибо, дверь не захлопнул.
Это что-то плохое…
Я разбираюсь в человеческой мимике. Он может быть бесстрастным профи, но блеск в глазах, прямой рот и напряжение между бровей говорили, что охранник пытается не выказать чувств. Не хмурится, не поджимает губы, не делает ничего, что выдаст негативную реакцию.
— Что с Андреем? — повторила я, голос сорвался, получилось стыдно и истерично.
Зазвонил мобильник. Тот мгновенно ответил.
— Да? — только начав слушать, дал знак — поднимайтесь, уходим.
Бросая на него встревоженные взгляды, я привстала с малышкой на руках. Мне собраться не дали — сами побросали вещи обратно в пакет, помогли одеться и вывели на улицу. Пока вели к машине, телохранители озирались, словно нам что-то угрожало.
— Что происходит?
Меня игнорировали.
— Где Андрей? — спросила я, пока меня усаживали в машину.
Мне ничего не говорили, только выполняли свою работу — везли клиентку в безопасность.
Разговоры в контракт не входят.
— В аэропорт, — велел старший охранник и, наконец, соизволил со мной заговорить. — Вы вылетаете сейчас, господин Кац ждет вас.
— Куда меня везут?
— Он объяснит сам.
Я ждала обычной схемы и прикидывала, как буду проходить регистрацию на рейс — документы мне не отдали. Отдаст Кац в аэропорту? От нервов мерзли пальцы. Мне так и не сказали, куда лечу. Не сказали, что будет дальше… И Андрея нет, чтобы, как всегда, успокоить, убедить, что все обязательно сложится и мне не о чем волноваться…
Проигнорировав парковку, джип смело направился к воротам, и через несколько минут мы оказались на территории аэропорта. Со служащими разговаривал телохранитель спереди. Он же показывал ксерокопии документов. Все работало быстро.
