Далее Франсуаза, как истинная воспитательница, хочет преподать Женевьеве урок ведения домашнего хозяйства и шлет Шарлю письмо, чтобы тот научил жену этим премудростям повседневной жизни. Оно чрезвычайно любопытно для историков как образец домашней экономики того века.
«Я посылаю вам план расходов, такой, какой использовала бы я, если бы не жила при дворе, и на основе какового можно вести хозяйство.
Расходы на один день на 12 персон (хозяин и хозяйка, 3 служанки, 4 лакея, 2 кучера, 1 камердинер)
15 фунтов говядины по 5 су за фунт – 3 ливра 15 су
2 куска жаркого – 2 – 10
Хлеб – 1 – 10
Вино – 2 – 10
Дрова – 2 —
Фрукты – 1 – 10
Свечи – 10
Лампа – 8
141 – 13
Я считаю вино по 4 су для 4 лакеев и 2 кучеров. Это то, что хозяин и хозяйка дают прислуге. Если вы запасете вино в погребе, оно не обойдется вам и в 3 су. Я ставлю 6 для вашего камердинера и 20 для вас.
Сахар стоит 11 су фунт, для компота нужно всего четверть фунта.
Я поставила 2 куска жаркого, можно сэкономить один, когда хозяин или хозяйка обедают или ужинают в городе, но я забыла 1 курицу для варки супа. Вы также можете, затратив не более 15 ливров, иметь блюдо из сосисок, либо бараньего языка, либо телячьей брыжейки, либо задней ноги барана, фрукты или компот, который вы так любите.
Таким образом, ваши расходы не должны превышать 100 ливров в неделю, т. е. 400 ливров в месяц. Поставим 500, чтобы забытые мной мелочи не дали вам повода жаловаться, что я не права.
500 ливров в месяц на провизию составляют в год 6000
На вашу одежду – 1000
За аренду дома – 1000
На жалованье и одежду ваших слуг – 1000
На парадную одежду, оперу и представительство – 3000
12 000
Разве это не разумно?»
Забавно, но длительное пребывание при роскошном дворе не лишило Мадам де Ментенон трезвого подхода к заботам хозяйки дома и досконального знания реалий повседневной жизни.
12 февраля 1677 года Монтеспан родила в замке Ментенон девочку. Как этот младенец, так и рожденный на следующий год мальчик уже не поступят под опеку Мадам де Ментенон. По распоряжению короля их поместят в дом в Вожираре под присмотром опытных кормилиц. Это уже говорило о том, что звезда Атенаис закатывается, Мадам Ментенон же постепенно слагает с себя обязанности воспитательницы. В 1680 году, когда герцогу Мэнскому исполнилось 10 лет, его передали на воспитание мужчине, причем Франсуаза добилась назначения на этот немаловажный пост своего старого друга, маркиза де Монтешеврёй. Она продолжала зорко следить за своим любимцем и снабжала маркиза подробнейшими указаниями о том, каким образом развивать способности мальчика.
При дворе ее фавор уже не подвергается никакому сомнению, всех поражают длительные беседы, которые Франсуаза ведет по вечерам с королем. Как отметила в одном из своих писем Мадам де Севинье, «она открыла новую страну, доселе неведомую ему, каковая есть отношения дружбы и бесед без стеснения и без кляуз, он был околдован этим».
В ту же пору кто-то из придворных, обыгрывая созвучие названия ее замка «Ментенон» и французского слова maintenant[66], дал ей прозвище «Мадам Ментенан». Обычно подобную игру слов и подразумеваемое значение клички трудно переводить на русский язык, но в данном случае несложно найти прекрасный эквивалент, точнейшим образом передающий смысл: «Мадам Временщица»!
Историки до сих пор спорят, когда же, собственно, началась любовная связь Франсуазы и короля, причем разброс дат весьма широк: от 1674 года до 1683, года смерти королевы. Однако уже в 1680 году все придворные были уверены в интимной связи между ними.
К этому времени относятся последние кратковременные интрижки короля, но они носят столь незначительный характер, что можно с уверенностью утверждать: Франсуаза обратила его на путь, ведущий к единобрачию.
Высокая милость
8 января 1680 года Мадам де Ментенон была назначена второй придворной дамой дофины – супруги наследника престола, урожденной принцессы Баварской, чье прибытие ожидалось в ближайшее время. Вообще на эту должность назначались дамы из высшей аристократии, вдова Скаррон не могла и мечтать об этом. Место статс-дамы отошло герцогине де Ришелье, первой дамы – маршальше де Рошфор, обе являлись заклятыми врагами Франсуазы. Можно только восхищаться силой характера и выдержкой Мадам де Ментенон, сумевшей не только устоять перед их интригами, но и добиться назначения на кое-какие важные придворные должности своих ставленников.
Историки объясняют, что в связи с этим назначением она была вынуждена изменить вид своей одежды. Обычно утверждают, что ввиду своей набожности Франсуаза предпочитала постоянно носить черные платья и накрывала голову черной кружевной мантильей. Это не совсем соответствует истине. Мадам Ментенон в своем, преклонном для тех лет возрасте долго сохраняла красоту. Обычно историки, характеризуя ее внешность, приводят строку из стихотворения ее деда, Агриппы д’Обинье, об осенней розе, «более чарующей, чем любая другая». Подобно всем красивым женщинам, Франсуаза любила жизнерадостные цвета, красивые ткани, кружева. Все дело в том, что, согласно придворному этикету, она как вторая дама дофины была обязана носить черное форменное платье, что ей и пришлось делать до 1690 года, года смерти своей повелительницы. Черная кружевная мантилья являлась обязательной частью одежды послушницы основанного ею монастыря Сен-Сир, Мадам де Ментенон надевала ее лишь при посещении некоторых церковных служб. В качестве примера можно привести свидетельства современников, восхищавшихся вкусом и элегантностью шестидесятипятилетней маркизы, которая в 1698 году появлялась на празднествах по поводу заключения Рисвикского мира в роскошных платьях бирюзового, лилового, алого, фиалкового цветов, расшитых золотом и серебром. В 1706 году, когда в самом разгаре полыхает Война за испанское наследство, а Франсуазе уже за семьдесят, она пишет по поводу побед Франции: «Выигранное сражение в Италии обязывает меня принарядиться: если будет взята Барселона, я надену зеленое платье; если к нам в руки попадется эрцгерцог – розовое».
