— У вас получилось вполне.
— На самом деле не очень, — огорчённо вздохнула Ане. — Видите, система дала оценку семь и девять?
— Это… мало?
— Очень. Максимальный балл — двенадцать. Вот здесь… недостаточно точно прописала код цвета, фонари должны быть оранжевыми, а вышли жёлтыми. И это вполне может стоить пациенту жизни, если не отработать данный промах в ближайшее же время. А вот линия крыш… это разрез Каховского…
— Вы — натуральнорождённая, Аня? — неожиданно спросила старшая Жарова.
— Да, — слегка удивилась Ане: было в её голосе что-то настораживающее. — Все модификации приобретённые, геном не затронут. Хотя мы — потомки первопереселенцев тринадцатого «ковчега», у нас немало носителей телепатической линии «сменор-семь» и «сменор-восемь». У меня — седьмая, и я сейчас учусь… буду держать психотренинги на третий ранг вскоре.
Ольга Аркадьевна внимательно выслушала Ане, потом покачала головой:
— В таком случае у нас вам придётся очень нелегко.
— Из-за холода?
— Не только. Лучше бы вам остаться в космосе, конечно же. К нам приезжать в гости, как вариант.
— Не понимаю, — искренне сказала Ане. — Я вам неприятна? Но ведь вроде бы не давала повода…
Старшая Жарова подняла ладонь:
— Нет, вы — хороший человек, доктор Ламель. Просто совсем скоро вы сами поймёте, насколько вам здесь придётся нелегко.
Ане молчала. Думала. Неприятным предчувствием вспомнился тот странный обмен приветствиями между матерью и сыном успел — дождалась…
На кухне возникла Настя, та самая девушка с сединой в волосах.
— Доброго утра.
— Доброго утра и тебе, — отозвалась Ольга Аркадьевна. — Кофе?
— Да.
— А вон там, я заварила, — подсказала Ане.
Она смотрела на Настю и хмурилась, ей отчего-то казалось, будто седины в тёмных волосах девушки стало больше, и каким-то странным, неприятным образом изменилось лицо: стало старше, складки в уголках губ прорезались глубже. Или вчера просто устала от долгой дороги и не разглядела девочку как следует?
Настя выпила кофе, съела немного печенья, потом ушла куда-то через вторую дверь, за которой Ане успела увидеть большие стеклянные окна, забранные на старинный манер тонкими кружевными шторами.
— У неё приобретённая прогерия Эммы Вильсон, — вдруг пояснила Ольга Аркадьевна, дождавшись, когда за Настей закроется дверь.
— Приобретённая? — удивилась Ане. — Разве это не генетически обусловленная болезнь?
— Генетически, — подтвердила старшая Жарова. — Но её очень сложно диагностировать. Ребёнок растёт и развивается, как обычные дети. Но в момент пробуждения паранормы, то есть, лет в двенадцать-шестнадцать, болезнь начинает стремительно прогрессировать, потому её так и назвали, приобретённой. Эту болезнь никак не могут локализовать генетики. Она порой обнаруживается даже на тех геномных схемах, где никогда раньше не отмечалась. Насте семнадцать, и, в общем-то…
— Ничего нельзя сделать? — напряжённо спросила Ане.
Ольга Аркадьевна покачала головой.
— Врачи стараются. Но лекарств от этой дряни не существует. Ни традиционных, ни паранормальных.
Ане зябко поёжилась. Сказала:
— Может быть, пока?
— Может быть, — легко согласилась старшая Жарова.
Помолчали. Ане разлила по чашкам новую порцию горячего кофе. Держала в озябших руках горячую кружечку, вдыхала терпкий горьковатый аромат и старалась не думать о бедной умирающей девочке, не успевшей толком пожить.
— Вчера вы обмолвились, что мой сын был ранен, — задумчиво выговорила Ольга Аркадьевна. — Насколько тяжело?
— Ну, — осторожно начала Ане, — он ведь восстановился…
— И что?
— Наверное, это говорит о том, что ранение было не настолько серьёзным, как вы думаете, Ольга Аркадьевна?
— Мне известно, что такое действительная служба, — безжалостно продолжила она. — Не надо щадить мои чувства. Я троих сыновей потеряла на войне. Имею право знать об Игоре всё.
— Ольга Аркадьевна, не надо, — тихо попросила Ане. — Пожалуйста. Если Игорь захочет, он сам расскажет. А я не могу разглашать его диагнозы.
Она отвела взгляд.
— Хорошо, пусть будет по — вашему. Собственно, я хотела попросить… Вы не отвезёте меня на энергостанцию? А потом обратно. Сама я уже не вожу. Вы умеете управляться со снегоходом?
— Конечно, — сказала Ане.
Она научилась управлять снегоходом в Кап-Яре ещё, пока ждали рейсового на Пулково, Игорь настоял. Кто не умеет водить снегоход, тот калека, авторитетно заявил он. И прогнал невесту через двухчасовой тренировочный ад в условиях, максимально приближённых к боевым. Ане сильно сомневалась, что трасса до энергостанции станет хвастаться препятствиями тренировочного полигона. По ровной-то дороге отчего бы не отвезти?
— Когда поедем? — спросила Ане.
— Лучше сейчас.
Игорь с утра еще уехал куда-то по семейным делам, прихватив с собой младшего брата. Он взял одну из машин семьи, арендованная осталась стоять. Как будто Игорь заранее предвидел, что Ане понадобится её взять. Машина была заправлена и готова к поездке, но Ольга Аркадьевна со свойственной её возрасту дотошностью заставила проверить всё буквально до винтиков. Ане тихо бесилась, но возражать не смела. В конце концов, это будущая свекровь, ей с её сыном жить, и начинать эту жизнь со скандала… В общем, пришлось терпеть.
Наконец, чек-ап был закончен, загрузились и навигатор проложил зелёной стрелкой путь от дома Жаровых до энергостанции, стоявшей далеко за пределами Отрадного.
— Атомная станция на быстрых нейтронах, — просветила Ольга Аркадьевна. — Технология замкнутого цикла, то есть при сжигании ядерного топлива происходит размножение вторичного горючего и…
Она всё знала о станции, она проработала там инженером много лет. Ане вежливо слушала. Она не понимала ничего в ядерной физике, как Ольга Аркадьевна ничего не смыслила в способах установки нейроимплантов при полной потере зрения у сапиенса тамме-отской расы. Но это не имело значения.
Трасса резво ложилась под полозья машины. Везде, куда хватало взгляда, простиралась заснеженная ледяная пустыня. Солнце, отражаясь от белой поверхности, слепило глаза, пришлось наложить светофильтр по максимуму.
— Остановитесь, пожалуйста, — вдруг попросила старшая Жарова.
— Что?
— Остановитесь, сверните на обочину. Вот так. Застегнитесь. Теперь давайте выйдем…
Ане, пожимая плечами, вышла, и тут же утонула в снегу по колено. Чертыхнулась, выбираясь на дорогу. Холод тут же захрустел на куртке.
— Оглянитесь, Аня, — предложила Ольга Аркадьевна.
