Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Русские ратники лестницы отталкивали длинными рогатками, а тех, кто добирался до бойниц, кололи копьями и рубили топорами. Монголы десятками валились со стен и скатывались вниз по ледяным накатам. Батый, видя, что успех нигде не наметился, а войска несут потери, велел скомандовать отступление. Словно собака, побитая плёткой, отползала орда от Торжка. Нукеры медленно отходили к своим станам, изредка оборачиваясь и посылая стрелу в сторону городских стен. А над городом вновь плыл колокольный звон, и слышен он был на многие вёрсты в округе. Только на этот раз он был величав и торжественен, вселяя надежду в сердца защитников, отразивших приступ Батыевой орды.
Осада Торжка
Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.
* * *
Поучив от жителей Торжка увесистую оплеуху, Батый изменил тактику. По его приказу сотни пленников валили лес и сооружали вокруг города частокол, чтобы предотвратить вылазки и помешать бегству защитников. Военные инженеры начали собирать метательные машины и тараны, и уже на следующий день первые камни и ядра полетели в город. Началась долгая, изнурительная двухнедельная осада. С утра до вечера грохотали камнемёты, разбивая городские укрепления, а в ворота упорно били тараны. Горожане как могли, старались этому помешать, заложив створы кирпичом и каждую ночь заделывая в стенах бреши и проломы. Это был тяжкий, изнурительный и опасный труд, поскольку монгольские лучники старались подстрелить работающих на починке укреплений защитников. Тщетно смотрели русские ратники в сторону Новгорода, тщетно ожидали что вот-вот появится новгородская рать и вызволит их от осады. Помощь не приходила, а монгольские камнемёты упорно продолжали свою работу по разрушению городских стен и башен.
В столь критический момент в князя с дружиной в Торжке не было, и почему это произошло, сказать трудно. Поэтому на валах сражалось городское ополчение и крестьяне из окрестных сел и деревень. Руководили обороной знатные и уважаемые люди города. История сохранила для нас их имена: «Иванко, посадник новоторжский, Яким Влункович, Глеб Борисович, Михаил Моисеевич» (Новгородская I летопись старшего извода). В этот страшный для Торжка час они возглавили защитников, организовали оборону и приняли на себя всю ответственность за судьбы тысяч людей, укрывшихся за городскими стенами.
Хуже всего было то, что защитники, ожидавшие со дня на день помощи из Новгорода, но так и не получившие её, были страшно разочарованы, в их души стало закрадываться отчаяние и чувство обречённости. Страх стал расползаться по городу, поскольку все понимали, что без новгородских полков им не выстоять. Судя по всему, когда новгородский летописец описывал эти события, он чувствовал стыд за своих земляков, бросивших истекающий кровью Торжок на произвол судьбы. «И бишася ту оканнии порокы по две недели, и изнемогошася людье в граде, а из Новагорода им не бы помочи, но уже кто же собе стал бе в недоумении и страсе» (Новгородская I летопись старшего извода). С часу на час ждали защитники Торжка нового штурма. Рушились под ударами камнемётов городские стены, ярко пылали дома и строения, подожжённые монгольскими зажигательными снарядами, и горожане, от посадника до простого ратника, прекрасно понимали, что спасения нет.
Всё было кончено 5 марта, когда орда пошла на решительный приступ и прорвалась за городской вал. Археологам удалось восстановить страшную и трагическую картину гибели города. При раскопках был обнаружен мощнейший слой пожара, от 30 до 50 см толщиной, который бушевал в Торжке в марте 1238 года. В этом слое были обнаружены человеческие кости, обугленные остатки икон, оружие защитников и нападавших – наконечники монгольских стрел, кистень, булава, топоры и даже сабля. Город был разгромлен так основательно, что размеров начала XIII века он достиг лишь к середине века XIV. Деревянные городские укрепления были полностью уничтожены во время нашествия, а новые были сооружены лишь спустя 10 лет после погрома. И то это были не городницы с вежами, а обыкновенный частокол. Свидетельством крайнего упадка и запустения города было то, что деревянные мостовые, которые до Батыева разорения заменялись каждые 15 лет, вновь появились в Торжке лишь спустя столетие.
А тогда, в марте 1238-го, Торжок был буквально залит кровью. Пали все руководители обороны, пощады не давалось никому, ни старому, ни малому. «И тако погании взяша град, и исекоша вся от мужьска полу и до женьска, иереискыи чин всь и черноризьскыи, а все изъобнажено и поругано, горкою и бедною смертью предаша душа своя господеви, месяца марта в 5, на память святого мученика Никона, в среду средохрестьную» (Новгородская I летопись старшего извода). Академик В.Л. Янин подвел итог противостояния орды и защитников Торжка: «Таким образом, в повороте ордынского войска на юг решающую роль, несомненно, сыграл героизм защитников маленького Торжка. Распятый и поруганный, так и не дождавшийся новгородской помощи, он сражался насмерть, заслонив Новгород от тяжелых военных испытаний»[87]. Только хотелось бы добавить – Новгород был спасён также и теми, кто сражался и умирал на берегах Сити.
В пламени гибнущего Торжка нукеры пытались спасти запасы продовольствия, вытаскивали из огня зерно и хлеб, старались затушить горевшие склады и амбары. Падение города открывало прямой путь на Новгород, но Батый пока не спешил, ожидая вестей от Бурундая.
* * *
Битва на Сити состоялась 1 марта, а Торжок пал 5-го, и скорее всего, Батый получил весть о победе либо накануне взятия города, либо в этот же день. Понимая, что бояться теперь нечего, и главная опасность ликвидирована, хан распустил свои тысячи облавой в северном направлении. «Безбожнии же Татары, шед взяша Торжек марта 5, на средохрестнои недели, вси люди изсекоша, а за прочими людми погнашеся отъ Торжьку Серегерьским путем до Игначя креста, секуще люди якоже траву, только не дошед за сто верстъ до Новагорода» (Ермолинская летопись, т. 23, с. 76). Обратим внимание на «прочих» людей, за которыми монголы гнались от самого Торжка. Можно предположить, что какая-то часть защитников, несмотря на окружающий город частокол, сумела прорвать кольцо осады и вырваться из погибающего Торжка. Пользуясь суматохой, могли разбежаться пленные, что ещё больше увеличивало толпу беглецов. Понятно, что монголы бросились преследовать убегающих от них русских.
Углубляясь на север, как преследуемые, так и преследователи спровоцировали новую волну беженцев. Массы народа из сёл, деревень и погостов, оказавшихся на пути погони, снялись с мест и бросились в Новгород, ища спасения от приближающейся монгольской конницы. Вот всех этих людей и секли монголы «как траву», преследуя всё дальше и дальше, пока не дошли до Игнач-креста. А там уже либо всех перебили и выполнили, таким образом, поставленную задачу, либо просто не хватило сил для дальнейшего преследования.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
